Кодекс боя

Два брата плыли по Пути под накрывшим мир ночным небом. Зеленый след планктона вел их к далекому горизонту, туда, куда тысячу дней назад ушел Сайлас.

Они оставили остров. Они оставили старого мастера.

Но что-то было не так.

Сайлас ступил на этот Путь после того, как закончил обучение. Он сошелся в поединке с Фармером.

Наблюдать за тем, как Сайлас сражается с Фармером, было все равно что наблюдать за камнем, падающим с утеса. Как ни старался Сайлас, самый сильный из братьев, было очевидно, что старый мастер при любом раскладе достигнет своей цели, как и камень при любом раскладе подчинится силе притяжения земли. В тот день Сайлас не улыбался.

Последний бой имел ритуальный характер и означал, что Сайлас готов покинуть остров и двинуться по Пути.

Вот только Сэм готов не был. И от Фармера ушел, не получив его одобрения. Сэм всегда отличался чрезмерным любопытством, ему не хватало терпения дождаться своей очереди.

Ни с того ни с сего, словно подчиняясь какому-то импульсу, он прыгнул в волны, и Сего последовал за ним.

Сего говорил себе, что прыгнул за братом, чтобы спасти его. Сэм был слабее и нуждался в опеке и защите. Но, по правде говоря, его не меньше, чем брата, одолевало любопытство. Он больше не хотел оставаться на острове со старым мастером. Он хотел пройти по Пути и узнать, что ждет их там, на далеком горизонте. Он хотел узнать, куда ушел Сайлас.

Сего пытался поднажать и догнать брата, но тот упрямо сохранял дистанцию между ними, не подпуская ближе. На фоне зеленого свечения фигура Сэма мелькала темным силуэтом.

Они плыли и плыли, и уже остров скрылся из виду. На мгновение мир пришел в равновесие: тьма неба вверху сравнялась с мрачными глубинами внизу, и горизонт внезапно стал таким же близким, как покинутый берег, – зеленый, мерцающий Путь соединил их прошлое и будущее.

Может быть, получится. Может быть, они все же готовы.

И тут Сэм исчез. Там, где он был миг назад, остались только колышущиеся волны.

Сего устремился вперед. Он всегда рассчитывал силы, меняя скорость на эффективность. Но теперь эффективность была отброшена. Все силы уходили на то, чтобы нести гибкое, пружинистое тело через волны.