Кодекс Снеговика

И как только он вспомнил о Создателе, почти в тот же миг мощная волна обожания накрыла его. И хотя блаженство длилось совсем недолго, но Снеговику и этого было достаточно, чтобы войти в состояние близкое к нулевой бесконечности…

Джип проехал мимо и не остановился. Вадим через окно посмотрел на Снеговика, и тот от нахлынувших чувств забыл про все на свете, а опомнился только тогда, когда автомобиль выехал за ворота поселка.

«Наверное, грудной ребенок также счастлив, когда к нему прикасается мать, – подумал он и тут же сделал вывод: – Все же есть Бог на свете. Одна дарвиновская эволюция без первоначального толчка не могла создать такие запутанные лабиринты чувств. Только высший гений, созидатель всех начал способен на это, потому что»…

Но его аллилуйная мысль осеклась на полпути, когда он увидел Байкала. Тот с большой скоростью мчался по дороге.

«А вот это совершенно некстати», – забеспокоился Снеговик, издали почувствовав безумную радость пса. Именно безумную, потому что такая радость подобна ярости – она крушит все перед собой и не оглядывается.

– Я на свободе! Я на свободе! – этот крик излучали все клетки тела затомившегося в будке пса.

«Он сбежал, – понял Снеговик. – Теперь его закуют в цепи так, что он долго не высвободится».

Каждую ночь они виделись с Байкалом во время его выгулов. И ночь от ночи пёс становился все грустнее и грустнее. Животное, которое никогда не сидело на цепи, не могло терпеть несвободы ни минуты, даже если ему пообещать, что свобода придет очень скоро. Он хотел ее сейчас же. И вот отчаяние стало невыносимым, и Байкал каким-то образом все же выскользнул…

– Я свободен! Я свободен! – в такт своим широким прыжкам с задних лап на передние кричал он и мчался в сторону Снеговика.

Охранники быстро хватились беглеца. Снеговик уже слышал беспокойное шевеление в вагончике. Сергей на ходу накинул на себя полушубок и ударом ноги распахнул дверь. Свобода не продлится долго – это знал и сам Байкал, но ничего не мог поделать с собой.

– Байкал, назад! Ты все испортил! Сейчас же назад! – попытался образумить его Снеговик.

– Я свободен! Я свободен!

Пёс резко затормозил у детской площадки и улыбнулся своей искренней собачьей улыбкой, высунув язык. Нет, он ни о чем не жалел и ничего не боялся.

– Ты глупыш, – мягко пожурил его Снеговик, поняв, что ничего исправить уже нельзя. – Тебя сейчас снова посадят на цепь, и запрут на замок. Ты больше не сможешь выбраться даже с моей помощью.

– Они ни за что меня не поймают меня, – захохотал Байкал. – Я знаю лазейку в заборе. Уйду в лес, буду питаться мышами. Все равно лучше, чем сидеть там.

– Дурачок…

– Извини, друг, – Байкал оглянулся. Он увидел, что один из охранников бежит за ним. – Я не сделал так, как ты говорил. Сил ждать у меня больше не было. Не обижайся…

Он помчался по дороге и исчез за поворотом улицы.

Сергей вскоре пронесся мимо, меся сапогами свежий снег. Спустя недолгое время он понуро шел обратно. Поймать Байкала ему не удалось.

Другой охранник (Михаил), пока длилась погоня, внимательно изучал цепь, с которой сорвался пес. Одна из петель цепи была разомкнута, словно ее разжали плоскогубцами. Охранник с подозрением покосился на безучастного Прохора. Тот, лежал в углу и, кажется, не интересовался происходящим. «Неужели зубами?» – мелькнула мысль у Михаила. Удивительно было даже не то, что Прохор это сделал – его зубами можно дециметровый гвоздь перекусить, удивительно было другое – как он до этого додумался?!

– Прохор? Это ты сотворил? – вслух спросил Михаил.

Пёс поднял голову и старательно изобразил преданное выражение морды.

«Он», – решил охранник.

Когда Сергей вернулся с пустыми руками, Михаил рассказал ему о своей догадке. В это мало верилось, но на всякий случай они решили закрыть собачью будку на навесной замок.

Теперь ни Байкал, ни Прохор ничем не могли помочь Снеговику.

Ближайший магазин находился в деревне Алёшино, которая была примерно в десяти километрах от Бархан. Расстояние для откровенного разговора недостаточное, поэтому Вадим решил до времени не развивать тему о «прыжке в сторону». Пока ехали, он обдумывал, когда и где было бы удобнее завести этот разговор. Коля тоже не проявлял привычной словоохотливости. Снег повалил густо, дорогу было видно не очень хорошо, дворники работали в максимально активном режиме.

Припарковались на сравнительно просторной площадке, плотно заставленной разномастными автомобилями. Магазинчик в Алёшино выглядел довольно прилично для сельской местности – не хуже небольшого городского супермаркета. Он здесь вырос совсем недавно в расчете на публику из многочисленных близлежащих коттеджных поселков. Людей в магазине было немного, преимущественно мужского пола. Они тоже, глядя в бумажные листки, искали сливки определенной жирности, корни петрушки и селедочное масло.

Вадим взял коляску для товаров. Коля несколько раз обшарил карманы своего пуховика – сверху вниз и снизу вверх.

– Полундра, братан, я, кажется, список потерял. Наверное, когда ворон шугал.

– Какой список?