Кодекс Снеговика

– Если хочешь, я могу поклясться.

– Не надо клясться. Клянутся кровью, а у меня салон маркий, забрызгаешь. Я ведь без претензий. Твоя сказка мне понравилась. И понравилась она именно правдивостью, как это не странно. Я признаю, что сочинить такую лабуду не просто. И даже такой вундеркинд, как ты, братан, не смог бы додуматься до Снеговика и всех остальных ворон. Уж слишком все стройно получается. И эти бандиты, и этот дятел. Прямо один к одному, как в романе Толстого, который не Лев. Но если сочинить такое ты не мог, то это значит, что мне придется тебе поверить. А, с другой стороны, согласись, Вадя, поверить в это нельзя ни в коем случае, потому что нормальный человек в такие вещи поверить не может, а я пока еще считаю себя нормальным человеком. Замкнутый круг образовался. Либо ты шизофреник, либо я шизофреник, либо мир сошел с катушек. Для выхода из этого круга нужны какие-то убедительные доказательства.

Это был момент истины. Коля, кажется, созрел. Хотя его созревшее состояние весьма грозило им опечалить остатки пути до Бархан в силу ополовиненной бутылки, заснеженной дороги и неясной видимости за лобовым стеклом.

– Понимаешь, Коля, – Вадим потер пальцами виски, словно хотел помочь молекулам спирта еще больше простимулировать его мысли, – сейчас уже не важно, поверишь ли ты мне, или посчитаешь сумасшедшим. Но для меня очень важно то, что произойдет или не произойдет сегодня вечером. Это тот самый прыжок в сторону, о котором я тебе говорил. Если все выйдет как надо, жизнь для меня перейдет на новый качественный виток, если же все окажется миражом, мы оба посмеемся над моим конфузом и будем жить дальше, как и жили.

Коля восхищенно вскинул бровь. Эти слова были произнесены с таким отчаянным откровением и с откровенным отчаянием, на фоне которого все вышесказанные небылицы теряли важность. «Это гораздо интереснее, чем «Голубой огонек»», – весело подумал он.

– Браво, братан. Хорошо сказал. Прямо, как Смоктуновский. Вопросов у меня больше нет, можешь на меня рассчитывать, – Коля с треском дернул ручник и нажал на педаль, – поехали домой, а то Веруня ананаса ждет, которого мы не купили, го-го.

– Только учти, что наши женщины об этом разговоре не должны ничего знать.

– Кого ты учишь, Вадя, я законы конспирации всосал с молоком матери.

«Непременно надо для здоровья человечества, чтобы кто-то детскими очами, просто так, безотрывно смотрел в небо»

Кодекс Снеговика

Вадим еще издали увидел Анюту. Она ждала их на детской площадке. Уже тогда Вадим почему-то понял, что эта встреча разыграна специально для Коли. Когда джип приблизился, девочка махнула рукой, чтобы они остановились.

– Это он и есть? – Коля кивнул на Снеговика.

– Он, – ответил Вадим и открыл дверь, – ты тоже вылезай. Сейчас будут тебе улики и факты.

Отец с дочерью даже не объяснились. Он по ее сосредоточенному взгляду понял, что его догадка была верной.

Коля закурил и скептически осмотрел Снеговика, засунув руки в карманы пуховика.

– Стандартный образец, – сказал он, не вынимая сигарету изо рта.

Анюта исподлобья глядела на него, и взгляд ее был неодобрительный. Вадиму было весело наблюдать эту короткую сценку, предваряющую чудо. Захотелось еще раз хлебнуть из бутылки, но он постеснялся дочери.

Снег продолжал падать редкими, но крупными хлопьями. Снеговик оброс этим хлопьями, словно младенческой шерстью, его картофелин-глаз почти не было видно.

– Ну, и что дальше? – спросил Коля и посмотрел на Вадима. – В чем фокус-мортале?

– Снеговик знает о нашем с тобой разговоре. Есть у него такая способность подслушивать других на расстоянии. Поэтому Анюта здесь. Она, как я тебе говорил, Слышащая и будет переводить, все, что ей скажет Снеговик. Для затравки, Анюта, скажи, какую-нибудь фразу из нашего с дядей Колей разговора.

– Убедительные доказательства, – тут же ответила девочка

– Не убедительно, – отпарировал Николай, – вы могли перешептаться, пока я вашего друга осматривал.

– У вас большая родинка на правой лопатке, дядя Коля. Это мне Снеговик сказал.

– Опять мимо, хотя и эксцентрично. Мы с твоим папой сегодня проснулись в одной постели. У него было много времени, чтобы рассмотреть мои могучие лопатки, а потом подговорить тебя, чтобы ты именно сейчас сказала мне это.

– В девятом классе вы подрались с учителем физкультуры из-за учительницы литературы.

– Я так часто рассказывал эту историю, что уже сам не знаю, было ли это на самом деле или я придумал ее.

– Вы пишете стихи, но Снеговик советует вам заняться прозой, потому что стихи сейчас никто не ценит, а остроумная проза пока еще нужна…

Коля осекся и сходу не нашелся, что ответить. Этого выпада противника он не ожидал, что явно читалось на его оторопелом лице.

– О чем ты, девочка, какие стихи, какая проза? – неуверенное возражение лишь больше подтверждало истинность сказанного.

Вадим удивленно посмотрел на товарища.

– Ты и впрямь пишешь стихи?