Кодекс Снеговика

Обстоятельства требовали допинга. Коля вышел из машины, открыл багажник, достал оттуда бутылку и снова сел за руль.

– Будешь? – предложил он, свинчивая пробку.

– Ты не боишься права потерять? Нам еще десять километров ехать.

– Кому мы здесь нужны? – Николай глотнул из горла, блаженно выдохнул. – Гаишники сейчас на больших трассах охотятся, а здесь им навара нет, – он сунул бутылку Вадиму.

Вадим тоже хлебнул и покосился на Колю, ожидая его реакцию на услышанное. Он пока рассказал ему только часть истории, исключая ее мистические персонажи и надеясь, что этой укороченной версии будет достаточно.

Оба закурили, приспустив окошко.

– Я впечатлен, братан. Захватывающий сюжетец, совсем как у профессионального Конан Дойля. И мотив преступления есть, и план действий, и герои жанровые… Мне не понятно только несколько моментов. Во-первых, почему ты самолично решил этим заняться? По-моему, для этого есть специально обученное ведомство с кокардами. В конце концов, ты не на хуторе живешь. Подними народ, привлеки прогрессивную общественность, и все вместе посадите этих жанровых героев на кол…

– Мне никто не поверит. Я и тебе толком сказать всего не могу, потому что… Просто не могу…

– Вот про это я и говорю, – Коля довольно гогокнул, будто еще загодя проникся, в чем главная суть, – и вот в этом заключается второй темный для меня момент. Из каких источников твоя информация, Вадя? Кто, как говорят опера, слил дезу?

Вадим замялся. Он уже жалел, что затеял этот разговор. Но отступать было поздно, потому что теперь Коля от него ни за что не отстанет.

– Хорошо, – решился он. – Допустим, мне про этот поджог сказала Анюта.

– Отличный ответ. Вполне правдоподобный, но, к сожалению, не исчерпывающий. Ты же понимаешь, братан, что в данном случае должен быть конечный источник информации. Вроде Одноглазого Джо или Однорукого Чарли. Кто-то должен был нашептать об этом Анюте. Забегая вперед и учитывая все предыдущие недосказанности, предположу, что эта таинственная личность – тот самый снеговик, которого нужно зарядить. Так?

– Так… Но… Не совсем так, хотя.., – Вадим пребывал в жестком цугцванге, то есть в той шахматной позиции, любой шаг из которой приводит к еще худшему положению на доске.

– Это кликуха такая? – продолжал наседать Коля.

– Нет. Это обыкновенный снеговик с морковкой вместо носа Я его сам слепил, – Вадим нервно тискал ладонями бутылку. – Понимаешь, он каким-то образом влияет на Анюту, учит ее играть на скрипке, убеждает ее, что астрономия лженаука, рассказывает ей, сколько фрикаделек будет в супе, и передает желания нашей собаки. Мне самому в это было трудно поверить поначалу, но Анюта предоставила такие факты, которые трудно оспорить…

Коля в упор уставился на друга-товарища и засопел. Он ничего не говорил, просто глядел и сопел, сморщив голый череп в окрестностях надбровья. Вадим тоже замолчал, но взгляда не отводил. Они были похожи на двух соревнователей, которые перед битвой проверяют друг друга на твердость характера.

Мотор продолжал работать, дворники лениво смахивали снег с лобового стекла. Новые машины подъезжали к магазину за своей порцией новогодних ингредиентов, другие, насытившись, отъезжали.

– Мне кажется, Вадя, что пора рассказать, в чем потаенный смысл этой шарады. Либо ты выкладываешь мне все карты до последнего джокера, либо мы больше не вспоминаем об этом. Но учти – осадочек останется.

Еще не поздно было обернуть все в шутку. Это был бы, наверное, самый лучший вариант, который на трезвую голову устроил бы обоих. Но Вадим к тому моменту сделал уже несколько глотков водки, и именно сейчас молекулы спирта достигли тех участков мозга, которые отвечают за тревогу и сомнения, и нейтрализовали самые активные из них.

Он еще раз хлебнул и на одном дыхании, почти не препинаясь и не отвлекаясь на мелочные многоточия, выложил всё, что знал сам. Начиная со сломанной лыжи и пляски ворон на крыше деревянного грибка и заканчивая последним разговором с Анютой в ее комнате. Коля периодически потягивал из бутылки. Он перебил Вадима только один раз.

– Минуточку, как зовут мышонка?

– Псись, – ответил Вадим.

– Псись, – повторил Коля, словно прожевал новый для себя звук, пробуя его на вкус. – Занятное погонялово. Продолжайте, коллега, пожалуйста.

Так получилось, что когда Вадим закончил, молекулы этанола достигли и Колиных рецепторов, отвечающих за рациональное восприятие этого мира. История Николаю понравилась – и этого было достаточно. А верить в нее он не был уже обязан, потому что соответствующие нейроны были блокированы.

– Знаешь, братан, – наконец, произнес он после долгой паузы. – Я мог бы, конечно, все списать на твою чувственную натуру музыканта и футболиста. У вас вундеркиндов башка так настроена, что всякий бред для вас легко может стать былью. Но на шизофреника ты ведь не похож? Действительно, не похож. Я много видал шизофреников и других чокнутых кадров. Они сильно выдают себя то глазами, то пальцами, то формой ушей. А ты пока ничем себя не выдал. Скажи честно, ты какую-то шутку для меня придумал? Вроде новогоднего буфф-прикола?