Кодекс Снеговика

Постепенно просыпались мужчины поселка. Они выходили на прогулку с домашними животными. Первым на улице показался Генерал с Трифоном. Генерал тоже вчера хорошо выпил. Он до двух часов ночи смотрел футбольный матч английской премьер-лиги. Его любимый «Манчестер» встречался с «Ливерпулем» и проиграл по всем статьям. Генерал в расстройстве выпил триста грамм водки, а не двести пятьдесят (это была его привычная ежедневная норма), и сегодня его мучило не столько похмелье, сколько стыд за то, что он вышел за пределы дозволенного. Как всякий профессиональный военный, он больше всего на свете любил не жену, не детей и даже не Родину, а дисциплину. По обычаю плохое настроение он срывал на собаке. Ей по всякому пустячному поводу приходилось слышать: «Фу, Трифон! Ко мне, Трифон!». Даже бугорок снега понюхать было нельзя без этого окрика.

Их маршрут пролегал мимо Снеговика.

– Привет, – сказал Снеговик.

– Привет, – понуро ответил Трифон и на всякий случай посмотрел на хозяина.

– Ты готов сегодня вечером присоединиться к нашему мероприятию?

– Не уверен, – замялся пес. – Мой хозяин сегодня такой строгий.

Снеговик излучил биомагнитный импульс, который означал понимание и сочувствие.

– Никто тебя, Трифон, не осудит, если ты не придешь, – сказал он. – Но я хочу дать тебе еще один совет…

– Какой?

– Тебе надо пойти один раз против воли своего хозяина, но при этом оказаться правым.

– Что это такое?

– Если хозяин поймет, что твое своеволие было оправданным, то он простит тебя и станет относиться к тебе иначе.

– Я не очень понял.

– Не пытайся понять. Поступай, как решишь. В любом случае, тебя никто не осудит.

– Хватит мух глотать. Пошли, – рыкнул Генерал.

Трифон покорно поспешил за ним.

Немного погодя, к детской площадки подошли бывший чиновник Юлий Васильевич со своей супругой Марией Федоровной. Она боялась отпускать мужа на улицу одного, поэтому, несмотря на больную спину, решила совершить эту утреннюю прогулку вместе с ним.

– Смотри, – сказал Юлий Васильевич.

– Что?

– Тут все натоптано зверями. Вот собачьи следы, вот кошачьи, вот птичьи.

– Ну и что?

– Ты где-нибудь в поселке еще видела такое место, где столько следов животных?

– Юлик, успокойся. На всех детских площадках всегда натоптано всяким зверьем. Они любят здесь ходить и гадить. Вспомни, у нас в городском дворе. На эту детскую площадку зайти страшно, столько бутылок с окурками.

– Причем здесь окурки! – Юлий Васильевич разгорячился. – Окурков здесь нет… А вот это, смотри!…

– Что еще?

– Это же следы мышей!

В этот момент дятел сел прямо на ножку грибка и стал долбить его клювом. Юлий Васильевич завороженным взглядом смотрел на него и боялся пошевелиться, чтобы не вспугнуть.

– Ты это видишь? – почти не открывая рта, тихо спросил он.

– Обыкновенный дятел, – на Марию Федоровну птица не произвела впечатления.

– Кыш! – крикнул отчаявшийся бывший чиновник.

Дятел вспорхнул и спрятался в ветках ели за забором.

«Человек слаб, но некоторые из людей сильнее Снеговика».

Кодекс Снеговика.

Когда Юлий Васильевич и Мария Федоровна ушли, дятел вылетел из укрытия и сел на голову гнома.

– Ты что-то хотел мне сообщить? – спросил Снеговик.

– Я вспомнил, что еще сказала мне мудрая сова.

– Разве ты не все рассказал мне прошлый раз?

– Нет. Мы, дятлы…, – он замялся, – не отличаемся хорошей памятью…

У дятла была большая путаница в голове, и Снеговик не мог вычленить из этой путаницы какой-либо смысл. Не удивительно, что он не смог сразу вспомнить. «Как бы он снова не забыл?» – встревожился Снеговик.

– Так что же она тебе сказала?

– Она…

Дятел не успел договорить. На шляпку грибка опустились Карина и Каролина. Настроение у них, судя по виду, было очень игривое. Дятел для них оказался очень кстати, так как им доставляло большое удовольствие подтрунивать над ним.

– Смотри-ка, сестр-ренка! – мысленно воскликнула Карина. – Этот кр-расноголовый истребитель кор-роедов снова здесь.

– О, великий Кар-р! Какое событие! – Каролина поддержала иронический тон однояйцевой близняшки. – Навер-р-рно, он прилетел с важным сообщением.

– Не надо ссориться, друзья, – попытался заступиться Снеговик. – Дятел действительно хотел сказать мне что-то важное.

– Я не буду говорить при них, – сразу нахохлился тот.

– Кар-кар-кар, – издевательски засмеялись вороны.

Снеговик понял, что дальнейший разговор невозможен и без предупреждения отключил обеих сестер от информационного поля.

– Говори, – обратился он к дятлу. – Они тебя больше не понимают. И ты их тоже.

Дятел недоверчиво глянул на ворон. Те смотрели на него и продолжали мысленно каркать всякие колкости, но ему их внутренние голоса уже не были слышны.

– Сова сказала, что других снеговиков на свете осталось очень мало, – торопливо выговорил дятел. – Возможно даже, что ты единственный во всем мире.

– Я это предполагал, – вздохнул Снеговик.

«Гордыня и усталость, в конце концов, оказались сильнее нас, – подумал он, и ему вспомнилась та мелодия Вивальди, которую Анюта играла накануне. Слепой снег и одинокий путник, заблудившийся в белой пустыне.