Кое-что об архимагах

Однако в обмороке том нашлось место видениям. Тем самым - черно серым, маетным и тревожным, требовательным и иссушающим силы. Там, в образах бесконечных коридоров и черных залов с высоченными потолками, теряющимися во тьме, от Филиппа требовали достроить башню, брошенную на фундаменте в лесной чащобе. Шептали на тысячи голосов, давили на волю, увещевали и вели по балюстрадам, казалось, бесконечной цитадели, приводя то в пыточные, то в сокровищницы. А когда не проняло ни то, ни другое - вывели в огромный зал без конца и края, где в самом центре угадывался пустующий черный трон - и простой обод черной короны на алой капле церемониальной подушки подле него.

Глава 22

Дно телеги било в спину Аркадии на каждой неровности, отдаваясь ломотой в ногах и кончиках заиндевевших пальцев. Сено утрамбовалось в пути так, что почти не чувствовалось, а наброшенные сверху меха будто бы и не давали и толики тепла из-за продуваемого ветрами основания. Холод касался кожи кисточкой, выписывая странные фигуры, от которых знобило еще сильнее.

- Если он чихнет на меня еще раз, я сброшу его с телеги, - категорично отозвалась девчонка, несильно пнув Филиппа под общей на троих накидкой.

Братец словно специально кашлянул в ее сторону, и забубнил очередную молитву.

Кажется, какие-то простудные заболевания повреждают голову, и это был точно этот случай - потому то объяснить иначе внезапную любовь Темного к местным верованиям Аркадия не могла.

Противоестественную любовь - она видела, что Филу чертовски больно, но тот упорно продолжал шептать строчку за строчкой заученных песнопений. Делал это ночью, мешая спать; шептал днем, вызывая одобрительные взгляды родни. И практически перестал реагировать на окружающих - даже прямая угроза выдать его деду была встречена взглядом такого непонимания и боли, что невольно пришлось отступить.

Да еще храмовник захаживает, как к себе домой, притаскивая новые тексты из местной главной книги - и искренне умиляется, когда болезный мальчишка повторяет их с первого раза, а потом мирно засыпает... от боли, которой никто не способен заметить. Актерская игра? Да еще такая, что даже Кеош проникся, и самолично таскает ему воду с едой, отнимая из ее рук...

Или они спелись? Аркадия не верила в такое - слишком отчаянный обман таился под холмом. Узнай о нем архимаг - и Филиппу уготовано сдохнуть в канаве тем же вечером. Мало ли - путь к врачу, телега, гнилая ось, нервная лошадь. Разве будет в перевернувшейся повозке чья-то вина, кроме злого случая? Девчонка могла придумать с десяток возможностей, как можно прикончить хворого и беспомощного... И ни одной, как это сделать, когда вокруг растревоженной наседкой вьется Кеош.

- Ты должен жить, - рычал тот еле слышно над Филиппом, заставляя родича пить воду и проглатывать жидковатую кашу.

Сказать ему сейчас, что никакого ангела нет - и гнилая ось телеги с нервной лошадью запросто случится с ней самой. Не поверит - не сейчас, когда Фил и в самом деле выглядит раскаявшимся перед ликом ангела. Готовым спасать то, чего нет... Аркадия же будет той, что препятствует своим враньем спасению - ловко...

Дошло до того, что она сама собралась лечить Филиппа - был шанс добудиться до разума, додавить и заставить принять вассальную клятву. Фил уже устрашился и почти принял ее волю - и если бы не взбалмошная мама девчонки, что потащила ее той ночью в храм... С утра же Фил сделался безумен, надежно спрятавшись в своей болезни. Впрочем, рано или поздно он выздоровеет - и по возвращению в чувства она поприветствует его первой.

Может, архимаг опоил его чем-нибудь? В конце концов, для иных ритуалов не обязательна свободная воля - достаточно полуосознанных действий и приложения личной силы, если надобна только грубая мощь. С хитрыми плетениями подчинение так же возможно, но над разумом придется поработать куда как тщательнее...

Версия с отравлением подтверждалась еще и тем, что к еде братца Аркадию категорически перестали пускать. С другой стороны, краткая проверка - неловкость, вскрик, оброненная посуда с кашей и недовольный окрик от бабушки, и вот Аркадия точно знает, что никаких лишних ингредиентов в оттираемой с пола каши нет. Однако кто же помешает их добавить в самом конце...

В общем, той же ночью девчонка залезла в подвал дома и до рассвета корпела над целительной руной под основанием печи, где спал Филипп. Результатом стали красные он недосыпа глаза, грязные от пыли и паутины волосы, выговор от бабки за испачканное платье (которое Арика сама сшила!) и хмурое выражение лица Кеоша по утру, который вывел ее за руку из дома, заставил подняться по приставной лестнице и указал на такую же руну на кровле дома. А, ну еще шерстка у кота, дремавшего в ногах Фила на печи, стала словно шелковая. От двух рун высшего уровня то...