Кое-что об архимагах

- Дама, а у вас травы, может, какие есть? - Нервно дергал Кеош местную ведьму за полу платья. - Стойте! Куда вы уходите?!... Да какое проклятье, у вас змея просто болела! Вы смотрите, она же вся желтая! Дамочка!.. Дама! Да ну что такое! - Остановился братец возле суматошно захлопнутой двери.

- Сынок, ты как?! - Схватили Филиппа ладонями за щеки и всматривались в глаза.

- Лучше, чем змея, - слабо улыбнулся Фил и дернул рукой с вцепившейся мертвой гадиной.

Полоза в итоге отцепили и выбросили за дверь. Потом подумали, подняли деревяшками и отнесли за околицу. Потом решили закопать где-нибудь в лесу, но тому времени змею спер и освежевал Кеош, наметив пустить на ремень. Однако семья дружно решила, что полоз ожил и уполз - а значит, что самое важное, никакого проклятья нет.

Вторым же интересным событием стало то, что Аркадию к Филиппу так и не пустили. А значит, момент принесения вассальной клятвы откладывался.

- Лезла к тебе, - хмуро кивнул архимаг на молчаливый вопрос. - Убедил маму, что ночное бдение в храме тебе поможет. А там к ней Аркадию пристегнуть - ерунда...

- Это хорошо. - Впервые за вечер успокоено задышал Фил.

- Не скажу, что ты заметно посвежел, но стоит подождать пару дней. Близко я ее к тебе не подпущу. Еду постараюсь приносить сам.

- О, мне уже лучше. - Слабо улыбнулся Филипп. - И знаешь, я тут полежал - подумал. Ты прав. Не надо, чтобы она жила.

Кеош взял его ладонь и крепко сжал.

- Вот бы ты понял, что я прав и во всем остальном.

- Я подумаю. Серьезно подумаю. Если там ангел... - Прикрыл глаза Фил, оставив фразу не законченной.

Одно было плохо - утром не стало легче, и если так продлится и дальше, то обвинять Аркадию скоро станет невозможно.

За этими тяжкими думами он пропустил суету во дворе, громкие грудные голоса и прочие атрибуты скопления людей - мало ли кто на улице толпится...

Оттого, когда в помещение разом ввалилась представительная делегация с главным храмовником во главе, было уже поздно.

- Чадо, целебная молитва и причащение спасут твою душу! - Низким голосом произнес мужчина под одобрительное кивание свиты и родни Филиппа.

Фил в ужасе распахнул глаза, глядя на церковника с массивным символом веры в руках, развернулся на печи и попытался спастись бегством.

- Терпи! - Шипел в ухо схвативший его за ногу и подтащивший обратно Кеош. - Батюшка, он на людей пугливый!

- Дурачок немножко. - Медовым голоском вплелся голос Аркадии. - Убегает от своего счастья.

И мышцы сами собой задеревенели от легкого чувства беспомощности.

Грянул певучий речитатив под потолком дома, пробирая до легкой дрожи и жжения во всей коже. Вплелся подпев - и ощущение раскаленной сковороды легонечко коснулось пяток.

- Терпи, убью гада! - Навалился на спину Кеош. - Всех под костер подставишь, паразит! - Выговаривал он почти неслышно в общем песнопении, подсовывая в зубы Филу скомканный участок простыни.

- Ох, как пробирает! - Радовалась родня. - Нечистого то как корежит!

Нечистый выл в простыню и рыдал.

- Легче тебе, чадо?! - Громовым голосом уточнили у Фила по завершению пытки.

- Легче, легче! - Обрадованно замотал тот головой.

- Ну тогда повторим, братия! И...

- А может, чарочку? - Заискивающе спросила бабушка.

- А можно. - одобрительно ответили ей, позволив Филиппу выдохнуть от радости передышки.

Радости, увы, не долгой.

- Ох, хорошо... - Одобрительно хвалили истинную хозяйку дома. - Сейчас вашего внука точно вылечим.

Филипп упер лоб в камень печи и приготовился.

- А мне можно с вами? - Мягко попросилась старушка.

Филипп напрягся. Бабка, его стараниями, фонила силой так, что на чердаках и крышных скосах собралось перезимовать как бы не десять диких пчелиных семейств... Впрочем, когда женщине разрешалось молиться вместе с мужчинами...

- Конечно, вашего же внука лечим!

Кеош подле Фила хмуро вздохнул, украдкой обернулся и незаметно для остальных сняв с пояса ремень из кожи полоза, свернул его пополам и вставил в зубы отчаянно и с ужасом смотрящего на него брата.

Теперь Филипп кусал змею... И, надо сказать, в этот раз от нее действительно был толк.

Странно, но молитвы помогали. Даже не странно - жутко... Обессиливали, ослабляли ощущение Силы под рукой, обжигали тело, но та тяжелая хмарь в голове - улетучивалась, словно болотная дымка под порывом ветра.

Благо, что кожа даже не покраснела, оставаясь только болью внутри, а сами храмовники особо не усердствовали - ограничившись моментом, когда обморок от боли был засчитан за целебный сон.