Коэффициент поцелуя

Это была идеальная мотивация для победы. Дети, размахивающие палками, повергали Майкла в ужас. Может показаться, что маленькие дети представляют меньшую опасность, но на самом деле они куда хуже взрослых. Носятся по всей студии, словно ураган, бьют тебя в незащищенные броней места или попадают палкой по яйцам – и все это случайно. Они просто не умеют себя вести по-другому. Как Стелла в обществе.

И как Кхаи.

Пока Майкл облачался в форму, его взгляд был прикован к Кхаи, который методично выполнял удары: по десять раз каждый. Всегда одно и то же число, в одном и том же порядке. Если бы Стелла занималась кэндо, Майкл увидел бы то же самое. После вчерашнего вечера он стал замечать куда больше сходств между ней и Кхаи, чем изначально. Кхаи тоже не замечал, когда в беседе задевает чьи-то чувства. Он тоже до ужаса честен, по-своему креативен и…

Майкл вдруг начал что-то подозревать, и его взгляд метнулся к Цюаню.

– Ты спрашивал, не кажется ли мне, что Стелла похожа на Кхаи.

Цюань развязал веревки на затылке и снял шлем. Темные глаза пристально смотрели на Майкла.

– Да, спрашивал.

– Она сказала тебе что-то, о чем мне следовало бы знать? – Он вспомнил ту ночь, когда увидел их возле клуба: ему тогда показалось, будто он прервал важный разговор.

– Когда она отдышалась после гипервентиляции – да. Она кое-что мне сказала, – ответил Цюань.

– Гипервентиляция? – Майкл будто слышал свой голос со стороны. Его желудок сжался, по телу разлился холод. Каким же козлом он был, что не заметил и не был тогда рядом с ней? Это он должен был ее успокоить. Не Цюань.

– Слишком много людей, Майкл. Слишком много шума, мигающих огней. Не стоило тебе приводить ее туда.

И тут все кусочки мозаики встали на места.

– Она аутистка.

– Ты разочарован? – спросил Цюань, склонив голову набок.

– Нет. – Получилось хрипло, и Майкл откашлялся, прежде чем продолжить. – Но я бы хотел, чтобы она мне сказала. – Почему она молчала? И почему позволила ему уговорить себя на посещение клуба? Она наверняка знала, чем для нее это кончится.

А вчерашний вечер? Черт, должно быть, это был для нее кошмар. Рев телевизора, фортепиано, крики сестер, новая обстановка…

– Она просто хочет тебе понравиться.

Эти слова прилетели словно удар по животу. Она ему и так нравилась, и новый факт ничуть на это не повлиял. Она по-прежнему тот же человек. Вот только теперь он стал лучше ее понимать. По крайней мере, на сознательном уровне.

Подсознательно же ему казалось, будто он всегда это знал. Ведь он вырос с Кхаи, а потому знал, как вести себя с ней. Ему даже не приходилось об этом задумываться. Наверное, поэтому она могла расслабиться только с ним и ни с кем другим…

Странное чувство закипело в нем, отчего все мышцы напряглись, а волосы встали дыбом. Может, ему и не нужно ничего отменять.

Может, принимая ее предложение, он вовсе ею не воспользовался. Раз у нее аутизм, может, ей действительно лучше попрактиковаться в отношениях, прежде чем вступать в настоящие. Может, он – идеальный кандидат для такой практики. Может, он действительно сможет ей помочь.

Ему не обязательно брать все пятьдесят штук. Если подумать, ему вообще не обязательно брать с нее деньги. Хватит и кредиток. А разницу он компенсирует в следующем месяце. Если поможет ей без финансовой мотивации, то подтвердит этим, что он не такой, как его отец.

Он стянул экипировку и бросил ее на пол неаккуратной кучей.

– Убери за меня, ладно? Мне надо идти.

Смартфон Стеллы запищал, выдергивая ее из мира данных. Вокруг материализовался офис, стол, компьютерные экраны с командными строками и талантливо написанным ею кодом, окна, темнота за ними.

Оповещение на экране гласило: «Время ужинать».

Она выдвинула ящик стола и достала протеиновый батончик. Мама бы разозлилась, если бы увидела, что Стелла ест на ужин, но ей было все равно. Она просто хотела работать.

Рассеянно жуя шоколадную массу с картонным привкусом, она внесла мелкие поправки и уточнения в свой алгоритм. Получилось хорошо. Может, это лучшая ее работа.

Смартфон завибрировал, и на экране высветилось сообщение от Майкла:

«Это в твоем кабинете на третьем этаже горит свет в шесть часов вечера в субботу?»

Выронив протеиновый батончик, она встала и посмотрела в окно. Знакомая фигура стояла, прислонившись к фонарному столбу на парковке. Стелла тут же отскочила, ей было слишком стыдно оставаться на виду.

Смартфон зажужжал новым сообщением:

«Спустись. Надо поговорить».

Она упала в кресло. Вот и все. Он пришел, чтобы все закончить. Трясущимися пальцами она набрала короткий ответ:

«Просто напиши в сообщении».

«Я хочу поговорить с тобой лично».

Стелла бросила смартфон на стол и скрестила руки. Она устала и испытывала смущение. Не хватало ей еще перенести расторжение их договора лицом к лицу. Или было что-то еще, что он хотел обсудить? Может, она еще что-то сделала не так?

Может, зря она извинилась перед его мамой? Вдруг это было жутко и назойливо? Почему она ничего не способна сделать как следует?

Она провела руками по волосам и попыталась замедлить дыхание. Нужно ли ей теперь извиняться за извинения?