Кофе еще не остыл. Новые истории из волшебного кафе

Кто-то тихо подошел к ней и сейчас стоял рядом. Это была Кинуйо, учительница из художественной школы по соседству. Она случайно оказалась в кофейне в тот день, когда Канаме вернулась в прошлое. Кинуйо было больно видеть, как улыбка исчезла с лица Казу в тот судьбоносный день, и с тех пор женщина постоянно находилась где-то неподалеку от девочки, присматривая за ней.

Но до этого дня, что бы она ни говорила Казу, ее слова не доходили до сердца ребенка. Когда учительница спросила: «Можно мне с тобой?», – она имела в виду свое желание быть вместе с этой девочкой, которая страдала.

В детстве Казу мучилась из-за того, что считала себя виноватой в смерти матери. Кинуйо думала, что если девочка не сможет избавиться от этих чувств, то им вместе нужно будет пойти туда, где была ее мать, и преклонить перед ней головы.

Но Казу отреагировала на ее слова совсем не так, как она ожидала. Из глаз девочки хлынули слезы, и впервые со дня смерти Канаме Казу зарыдала в голос. Кинуйо не понимала, как смогла достучаться до ее сердца. Она только знала, что девочка страдала в одиночку и не хотела умирать.

Они стояли рядом с железнодорожными путями вместе, слушая, как с ревом и свистом несутся мимо поезда. Кинуйо крепко обнимала Казу и гладила ее по голове, пока та не успокоилась.

Прошло время, и вот их обеих поглотила вечерняя тьма.

После того дня Казу снова стала наливать кофе тем посетителям, которые желали вернуться в прошлое.

Донг, донг…

Часы, висящие в центре стены, пробили два часа.

Была середина ночи. Стояла тишина. На потолке медленно кружился вентилятор. Канаме, как обычно, тихо читала роман, который принесла ей Казу.

Официантка, стоя совершенно неподвижно, напоминала героиню на картине. Только одинокая слеза катилась у нее по щеке.

История IV Муж и жена

Весной люди часто чувствуют себя счастливыми, особенно если зима была холодной.

Но трудно точно сказать, когда именно наступает это время года. Нет такого дня, когда становится ясно, что один сезон уже закончился и пришел следующий. Весна прячется внутри зимы. Мы чувствуем ее приближение, видим ее и ощущаем кожей и остальными органами чувств. Она скрывается в свежих бутонах, в нежном дуновении ветерка и теплом прикосновении лучей солнца. Весна существует вместе с зимой.

– Ты все еще думаешь о Канаме? – спросил Нагаре Токита, словно разговаривая сам с собой. Он сидел у барной стойки на высоком стуле и ловко складывал журавликов[8] из салфеток.

Нагаре пробормотал эти слова, обращаясь к Казу Токите, стоявшей позади него. Но она продолжила молча протирать стол и поправила подставку под сахарницей.

Нагаре положил седьмого журавлика на барную стойку.

– Тебе надо завести ребенка, – сказал он, уставившись на продолжающую работать Казу узкими миндалевидными глазами. – Думаю, Канаме точно…

Дин-дон!

Звон колокольчика на входной двери прервал его на полуслове, но ни Нагаре, ни Казу не сказали: «Добро пожаловать!»

В этой кофейне каждый посетитель, который входил через дверь с привязанным к ней колокольчиком, должен был пересечь прихожую, перед тем как войти в зал. Нагаре молча смотрел на дверь.

Вскоре появился Киоши Маэнда, и вид у него был сонный. Он работал детективом и этой весной стал пенсионером. На нем были плащ и старая охотничья шляпа. Киоши выглядел как типичный детектив из телесериала семидесятых годов. Хотя он и работал в полиции, в нем не чувствовалось ничего пугающего или жестокого. Он был одного роста с Казу и часто улыбался. Киоши походил на обыкновенного общительного человека преклонного возраста, какие встречались повсюду.

Стрелки часов, висящие посередине, показывали без десяти восемь. Кофейня закрывалась ровно в восемь.

– Все в порядке? – смущенно спросил Киоши.

Казу ответила как обычно:

– Да, входите.

Нагаре же просто сдержанно кивнул.

Когда Киоши приходил в кофейню, он всегда садился у ближайшего к выходу столика и заказывал кофе. Но сегодня, вместо того чтобы занять свое обычное место, он неуверенно замер.

– Пожалуйста, садитесь, – жестом предложила Казу из-за барной стойки, подавая ему стакан воды.

Киоши вежливо приподнял свою потрепанную шляпу.

– Благодарю вас, – вежливо отозвался он и сел на табурет, оставив свободным стул между собой и Нагаре.

Тот аккуратно собрал своих журавликов из салфеток и спросил:

– Кофе, как обычно? – он встал и отправился на кухню.

– Эм, вообще-то, нет. Сегодня…

Нагаре остановился по дороге на кухню. Киоши посмотрел на женщину в платье. Проследив за его взглядом, Нагаре сощурился.

– Да?

– Вообще-то я пришел, чтобы подарить вот это, – сказал Киоши, вынимая маленькую коробочку, в каких бывают шариковые ручки, в подарочной упаковке. – Я хочу подарить это своей жене.

– Это… – спросила Казу, догадавшись, что лежит внутри.

– Да. Это та цепочка, которую вы помогли мне выбрать, – застенчиво ответил Киоши, почесывая голову под охотничьей шляпой.