Кофе со вкусом убийства

Внутри было около шестнадцати мужчин и женщин разного возраста. Большинство из них оживленно беседовали, поглощая жаркое с обильной коричневой подливкой. На краю стола стояла нелепая композиция из консервных банок и коробок со сладостями, утыканных розовыми лотерейными билетами. При появлении Тельмы разговор прервался, но не как в фильмах, когда незнакомец заходит в сельский паб и все замолкают. Это была доброжелательная и заинтересованная пауза. Тельма пыталась придумать причину, по которой она может попасть в обеденный клуб, а также расспросить Дасти Уэбстер, и тут раздался чей-то голос: «Здравствуйте, миссис Купер». Дама, которой могло быть от шестидесяти до восьмидесяти лет, с потрясающей копной медных волос, радостно засияла.

– Она когда-то учила нашу Ханну, – с важным видом объявила она. Ее улыбающееся лицо слилось в сознании Тельмы с лицом из прошлого под грифом «Родители».

Дальше события развивались стремительно; только что Тельма стояла на пороге, а теперь уже сидела возле дамы с медными волосами (миссис Бут, мать Ханны Бут, – было это лет двадцать пять, если не тридцать, назад), соглашаясь на имбирный эль и отказываясь от тарелки с тушеной говядиной и овощами. Никому словно дела не было, почему она здесь: она знала миссис Бут и миссис Джой – вопрос исчерпан, и какое-то время Тельма просто наслаждалась ощущением отогревшихся у камина ног и размышляла, как ей опознать Дасти Уэбстер. Она узнала, что Ханна теперь работает старшей акушеркой в больнице в Мидлсбро. (В памяти всплыл яркий образ из прошлого: три девочки лежат на спине в игровом уголке, спрятав под кофту куклу, а четвертая, с бесстрастным лицом и торчащими косичками, – Ханна – громко командует: «Тужьтесь»).

Она также узнала, что:

Врачи в кафедральной клинике имели привычку списывать всех, кто старше шестидесяти пяти лет, как «старых» и поэтому не заслуживающих внимания – и в подтверждение этого приводился подробнейший рассказ о плече некой Барбары.

Ухабы по дороге в Дишфорт смертельно опасны, но городскому совету нет до этого никакого дела.

По Болдерсби ходит некий человек, предлагающий стеклянные двери; его следует избегать любой ценой.

Сидя у огня, который потрескивал и плевался, обгладывая свежее полено, Тельма чувствовала себя все в большей безопасности. Мир обширных, продуваемых ветром полей, сомнительных торговцев дверями, безразличных врачей и смертельно опасных рытвин остался снаружи; здесь, в этом помещении, им не было места. Более того, миссис Бут и ее друзья смеялись над ними за опустевшими тарелками и бокалами вина и пива. Здешняя атмосфера напомнила ей учительскую в школе Святого Варнавы, где во время игр и обеда мрачная реальность решительно изгонялась за пределы круга оливково-зеленых стульев, расставленных вокруг потертого серого ковра. Разговор о сомнительных продавцах дверей напомнил Тельме о мокрой визитке, спрятанной в ее сумочке.

– У вас здесь много бродячих торговцев? – спросила она. – Подозрительных типов? Я спрашиваю только потому, что помню, как Топси не так давно говорила мне что-то об этом.

– Да как везде, – пожала плечами миссис Бут.

– С тех пор как у нас ввели штрафы за визиты без предупреждения, стало намного лучше, – уверенно заявил какой-то мужчина.

– Всех это не остановит, – обреченно откликнулся другой.

– Следите за своим фасадом, – с нажимом заявил мужчина в галстуке британских ВВС. – Подстригайте траву и по возможности не устанавливайте перила перед входом; это первое, на что они обращают внимание. – Самодовольство в его голосе было настолько очевидно, что многие только закатили глаза.

– В общем, официально без предупреждения никто не приходит, но потом почему-то вас находят лицом в клумбе, – подытожила миссис Бут, вызвав всеобщий смех.

Тельма попыталась вспомнить слова Лиз.

– Топси говорила, что кто-то приезжал на черном фургоне? Какой-то ремонтник?

– Не все люди – мошенники, – заявил вэвээсник лекторским тоном.

Тельма огляделась, но общей реакцией на упоминание имени Топси был только угрюмый взгляд.

– Мы не особенно скучаем по миссис Джой, – сказала миссис Бут.

– Вернись, Топси Джой, мы все простим, – вставил кто-то.

– Слушай, Брайан, – обратилась какая-то женщина к вэвээснику, – помнишь, как она на прошлое Рождество швырнула в тебя пирожное? – Вокруг раздались смешки. Тельма слегка удивилась. Швырнула пирожное?

– Неужели вы все ее знали? – спросила она.

– Еще как, дорогуша, – сказала миссис Бут, взявшая на себя роль пресс-секретаря этого собрания. – Я-то, конечно, знала ее благодаря Ханне. Но она стала приходить сюда после смерти Гордона.

– Даже в последнее время, несмотря на болезнь?

– Мы все здесь чокнутые, – сказал кто-то. – Это нас не беспокоило.

Раздался общий теплый смех и возгласы «за себя говори».

– В последнее время мы заезжали за ней и привозили сюда, – объяснила миссис Бут. – По очереди.