Кофе со вкусом убийства

Когда прошло три четверти от занятия (ее глаза были прикованы к часам), в голове Пэт начали всплывать всевозможные истории о людях среднего возраста, которые умерли после внезапной физической нагрузки (та женщина в Малтоне, разгребавшая снег). Женится ли Род снова? И тут же внезапная и болезненная мысль: она не увидит ребенка Лиама в трейлерном парке. Это еще откуда? К тому времени когда она уже планировала свои похороны (фиолетовые лилии и песня «C тобой я чувствую себя настоящей женщиной»[23]), выкрик Меня-зовут-Кейт «Отдыхаем, дамы» казался таким же желанным и в то же время невероятным, как, наверное, конец Второй мировой войны.

Пока все тянулись (а Пэт просто стояла, задыхаясь), она воспользовалась возможностью оглядеться вокруг; все девушки выглядели лишь немного более вспотевшими. А потом, когда Кейт отключила айфон, они начали болтать так естественно и легко, как будто столкнулись в «Моррисонс»[24] – нет, не в «Моррисонс», судя по дорогим маркам шампуней, которые появлялись из брендовых сумок, это был бы «Маркс-энд-Спенсер» или новый дизайнерский гастроном в Рипоне.

– Вы молодец! – Кейт надвигалась на нее с угрожающей улыбкой. – Как вам занятие?

Пэт не хотелось говорить «как в третьем круге ада», поэтому она пролепетала что-то о том, как это сложно.

– Вы привыкните. Я наблюдала за вами. – Боже, только не это. – Вы быстро запоминаете. Еще несколько занятий, и вы подтянетесь. В любом случае… – Кейт вложила бумагу во влажную ладонь Пэт. – Это для записи на постоянной основе. Первое занятие бесплатно. Наличные или карта. Бесконтактные карты в том числе.

Когда она ушла, Пэт перевела взгляд на анкету и испытала шок – почти такой же, как от занятия зумбой. Неудивительно, что все присутствующие выглядели будто завсегдатаи частной ложи на скачках в Йорке. С Крейгом это стоило 16 фунтов за занятие, и все они скинулись, чтобы подарить ему на Рождество баллы из «Икеа». Посмотрев на цены Кейт, Пэт поняла, что им нужно что-то гораздо большее, чем баллы «Икеа», – возможно, неделя на Сейшелах.

Она намеренно задержалась в раздевалке, пока стройные фигуры входили и выходили из душа в персиковых и кремовых полотенцах. И зеркала повсюду! Пэт решительно опустила глаза в пол. Достаточно с нее травм для одной ночи.

Ни Мэнди, ни Джо нигде не было видно, но Пэт это уже не волновало. Любая мысль о наблюдении, а то и слежке за Мэнди казалась столь же далекой и нелепой, как и мысль, что за мирной смертью Топси в кресле стоит что-то еще. На самом деле мирно умереть в кресле – очень даже неплохо; бедра у Пэт ныли так, что она не знала, как справится с переключением скоростей на горке. «Я чувствую себя старой», – прошептала она своему отражению в зеркале из дымчатого стекла. Последние сирены влезали в свои дизайнерские джинсы, а Пэт ждала, пока дыхание выровняется, и неуверенно вытянула ноги, готовясь встать. В этот момент дверь из сауны открылась, и оттуда вышли Джо и Мэнди. (Зеленые тени каким-то чудом не пострадали, видимо, в их составе была смола.) Шкафчики девушек находились по другую сторону большой кирпичной перегородки; Пэт они видеть не могли, зато она их отлично слышала.

– Я нормально себя веду. – В голосе Джо звучала усталость.

– Просто мне сейчас очень трудно. – В голосе Мэнди отчетливо слышались ноющие нотки.

– Послушай, – сказала Джо, – ничего личного, я всего лишь хочу отдохнуть. Расслабиться на один вечер. Заглянуть в «Орден Пино».

– Я тоже. Я просто так сказала.

– Я не хочу с этим связываться. – Пэт уловила запах, по ее мнению, довольно дорогого кокосового масла для волос. – И это последний раз, когда я тебя прикрываю.

– Я никогда не просила тебя прикрывать меня.

– Ладно, Мэнди, скажу, как твой друг: люди спрашивают, что с тобой.

– Это не их дело. – Голос Мэнди звучал капризно.

– Люди не глупые. Они многое замечают. Дружеский совет: ты должна признаться им, Мэнди.

– Говорю тебе, дело уложено.

– А с чего тогда все эти звонки сегодня?

– Все улажено. – Голос Мэнди опустился до шепота. – Просто все это не дает мне покоя. – Наступила пауза. – Она снова к нам заходила, понимаешь? Дочь.

– Дочь той самой?

– Устроила представление, пытаясь получить деньги на похороны.

– Она тебе что-нибудь сказала?

– Ею занималась Джули. Но она смотрела на меня. Недобрым взглядом. Это было неприятно.

– Расследование доказало, что ты тут ни при чем. – Джо заученным тоном произнесла эту фразу.

– Осталось ей это объяснить.

– Послушай, – Джо переключилась на деловой тон, – при всем желании бедная женщина мертва. Печально, конечно, но тут уже ничего не поделаешь. Все прошло и забыто.

– Бедная миссис Джой. – Мэнди сокрушенно вздохнула. – Я всегда так боялась ее в школе.

Наступила пауза, кто-то наносил спрей, и снова Пэт уловила запах чего-то дорогого. Затем заговорила Джо:

– А все остальное… улажено?

Тишина.

– Мэнди, есть что-то еще? Ты что-то скрываешь?

– Нет. – Но даже Пэт чувствовала, что это было не так.

Мэнди продолжала молчать.

– Ну не плачь ты. – Голос Джо звучал скорее устало, чем обеспокоенно.

– Моя жизнь – дерьмо. Только этого еще не хватало.