Кофе со вкусом убийства

В гардеробе на нижнем этаже на стене висела вышивка в рамке. «Утешайся Господом, и Он исполнит желания сердца твоего». Мужчина вымыл руки лавандовым мылом. Настоящие льняные полотенца – приятно. Откуда же тогда это чувство тревоги? Дом? Миссис Темпл? Поразмыслив, он не был уверен, что действительно перезвонит – у него и так было много работы, а также проверенный способ найти новую. Заменой черепицы он не занимался уже несколько лет, и это будет настоящая морока. С другой стороны, четыре тысячи – плюс деньги за проводку… Образ плиты в скандинавском стиле заманчиво витал где-то перед вышитой картиной. Он с ужасом понял, что Кортни и ребенок в этой картине отсутствуют, а есть только он сам в одном из этих черных шелковых халатов. Вытерев руки, мужчина потянулся к дверной ручке, которая, как он с одобрением отметил, была керамической.

Дверь не открывалась.

Первая мысль: он повернул ее не в ту сторону. В голове быстро пронеслись другие мысли – задвижка, щеколда, тянуть, не толкать – но нет, дверь заклинило. Или заперта? Ремонтник подергал за ручку.

– Эй! – Молчание. – Миссис Темпл? Кажется, дверь заклинило? – Он ударил по двери; от шума и силы удара зазвенело в ушах. – Миссис Темпл? – Сердце колотилось, ладони были скользкими от пота. Через несколько секунд его сознание, словно на американских горках, застыло над пропастью различных неприятных возможностей…

Дверь щелкнула и открылась. Появилась миссис Темпл, извиняясь, дрожа и попискивая, будто грузовик, выезжающий задним ходом. Ей очень, очень жаль, с этой дверью вечно проблемы – вот с Джин из церкви тоже так случилось, – а она сама была в саду, прогоняла кошку и ничего не слышала. Она всегда говорила, что кто-то должен разобраться с этой дверью – может, он посмотрит?

Улыбнувшись, мужчина направился к выходу. Наверное, ему просто почудилось: это всего-навсего взбалмошная старушка и дом, полный добротного антиквариата.

– Ваш ежедневник. – миссис Темпл помахала записной книжкой, и он почувствовал досаду: обычно он никогда не выпускал его из виду. По дороге раздражение не отпускало его, но думать об этом не хотелось, и вскоре мужчина уже кивал в такт мелодии на «Тиз-ФМ».

* * *

Когда фургон скрылся из виду, Тельма поднялась в спальню и избавилась от черных и фиолетовых одеяний (их носила миссис Брэмсон в «Ночь должна наступить»), которые тут же отправились в мешок. Строго говоря, это была собственность актерской труппы богословского факультета, но она не понадобится для их следующей постановки («Оле, миссис Дженкс!» – фарс в испанском отеле) и только привлечет моль. Тельма приняла душ и потратила добрых пять минут на то, чтобы уложить волосы в свой обычный блестящий боб. Даже сейчас ее смелость ощущалась так, словно принадлежала кому-то другому, внутри бурлил адреналин, но важно было не зацикливаться на самодовольстве; ей нужны были факты, и она их получила.

– Прости меня, Господи, – сказала она зеркалу. – Прости мне мою ложь. – По правде говоря, лицо в отражении не выглядело очень уж раскаявшимся. После разговора с Тедди и поездки в Рейнтон она чувствовала непреодолимую потребность что-то сделать. И вот она это сделала. Тельма подумала о миссис Темпл. Не перестаралась ли она? Эти движения руками? Болтовня? Адреналин еще не выветрился, она продолжала расчесывать волосы, вспоминая, как играла Бланш Дюбуа в той постановке «Трамвая “Желание”» в колледже. …сколько лет назад? Слишком много. Она была отнюдь не главной претенденткой на эту роль, но за две недели до премьеры первая Бланш поссорилась с режиссером (расставшись с ним в процессе), и Тельму быстро повысили с роли второй соседки. Ну и шуму же было!

Она вспомнила слова из рецензии в «Рипонском вестнике» – «неприкрытая сексуальность». Совсем не то, что нужно для начинающей учительницы младших классов на втором году стажировки в 1971-м. Ее руководитель недвусмысленно посоветовал ей сосредоточиться на преподавании, а Тедди, с которым она к тому времени встречалась уже около трех месяцев (дружеские свидания и прогулки за ручку), вдруг стал очень нервным, исхудал и все смотрел на нее – и в итоге однажды в три часа ночи постучал в ее дверь с предложением руки и сердца.

Мысленно встряхнувшись, Тельма вернулась в настоящее: не стоит слишком часто вспоминать прошлое. Тем не менее она позволила себе улыбнуться, думая о минувших днях, пока распечатывала фотографии, сделанные на мобильный, и искала телефонные коды регионов.

Глава 22, Где в «Ордене Пино» обмениваются версиями и наблюдают за неприятной сценой