Кофе со вкусом убийства

Тельма посмотрела на фотографию. Слово «лучезарный», подумала она, часто употребляют как ни попадя, но здесь оно было совершенно к месту. Мэнди стояла на искусственном каменном мостике над столь же искусственным прудом; каскадное белое платье ниспадало вокруг ее ног, и она напоказ держала в руках букет крупных снежных роз – Тельма вспомнила, как однажды она гордо продемонстрировала ей обещанного пушистого пони. У ее ног сидели две улыбающиеся маленькие девочки в роскошных фиолетовых платьях; рядом стоял жених, ее бывший муж, – у него была немного удивленная улыбка, словно он не мог поверить в происходящее.

– Павел был таким красавцем. – Что-то в голосе и взгляде Мэнди напомнило Тельме о том, как та оценивала бордовое платье в благотворительном магазине. – К тому же он умел хорошо проводить время. – Она вздохнула. – Вечеринки в Лидсе, выходные в спа-отелях.

Тельма могла бы сказать что-то в духе «Кто платил за все эти хорошие времена?», но все было предельно ясно и так: связка конвертов с красными штампами за лампой на журнальном столике рассказывала свою собственную историю.

Она сидела в гостиной дома Мэнди (аренда) – унылом спичечном коробке в квартале из таких же унылых спичечных коробков, выросших будто грибы после дождя, на том поле за школой Святого Варнавы, где раньше цвели лютики. Комната была скудно обставлена, но наличие детей здесь явно чувствовалось: куклы Барби, Эльза из «Холодного сердца», планшеты. Казалось, на это средств не жалели. Но в комнате было более чем прохладно.

– Вы не возражаете? – спросила Мэнди. – Я стараюсь как можно реже включать отопление. – Тельма, конечно же, не возражала, но, потирая руки, жалела, что не надела пальто.

– В пруду есть фонтан, – сказала Мэнди, все еще глядя на альбом. – За это берут дополнительную плату, но когда его включают ночью, он светится красным, зеленым и синим. – Тельма перевернула страницу, и Мэнди улыбнулась, увидев крупным планом себя, свое лицо в обрамлении потрясающих локонов, и на секунду выражение ее лица стало идентичным тому, что было на фотографии. Лучезарное.

– Какая прелесть, – прокомментировала Тельма. Она посмотрела на Мэнди; в прохладном мартовском свете загар казался побледневшим. Девушка пролистала еще несколько фотографий – в платье у беседок, кустов, на фоне подснежников.

– Хватило всего на год, – сказала Мэнди, и в ее голосе прозвучала приглушенная нотка сожаления, как будто она рассказывала о домашнем животном, которое, несмотря ни на что, умерло. – Но день был чудесный.

Тельма осторожно передала ей обратно белый альбом в кожаной обложке. Не менее осторожно Мэнди положила его обратно в белую коробку и поставила на место в стенной шкаф с таким благоговением, с каким священник размещает Библию короля Якова на кафедре в соборе.

– С этого все и началось, – объяснила она. – Долги и прочее.

– С кредита на свадьбу?

– У нас были отложенные платежи, как у всех. – Мэнди вздохнула. Выглядела она изможденной, гораздо более изможденной, чем должна выглядеть женщина в ее возрасте.

Как у всех, повторила про себя Тельма с состраданием. Она подумала о платье, об альбоме, о фонтане, играющем красным, зеленым и синим. Подумала о машине, шарфе «Майкл Корс» и стоимости занятий зумбой, о чем Пэт до сих упоминала с возмущением. И она подумала о них с Тедди, о свадебном приеме в домашней церкви, о своей матери и тете Ирен, которые на двоих организовали фуршет. Как они с Тедди, молодожены, надевали по три джемпера, чтобы не включать отопление, каким ужасным на вкус был тот дешевый маргарин. Она ничего не сказала, но быстро вознесла гневную молитву об обществе, которое пропагандирует потребление, но не дает молодым людям ни малейшего шанса приобрести недвижимость.

Мэнди снова вздохнула.

– А потом, когда он свалил в закат, простите, миссис Купер, когда он ушел, оставалось еще больше половины выплат, и это не считая прочих расходов, а денег-то стало в два раза меньше. Ты пропускаешь один месяц и думаешь, что все в порядке, но, конечно, это не так, потому что есть следующий месяц, а еще нужно заплатить за предыдущий, и так далее. – Она села и начала мять край подушки в знакомой манере. – Я устроилась на работу в «Сэйнсберис» в дополнение к банку, но это не сильно помогло. Дети идут на первом месте. А это постоянные траты, ведь не все можно найти в благотворительном магазине…

Обе посмотрели на две яркие маленькие пуговки, хитро улыбающиеся с буфета в фиолетовых джемперах школы Святого Варнавы. Беглый взгляд на их тетради по правописанию и чтению подсказал Тельме, что девочки весьма смышленые. И как бы тяжело Мэнди ни было, что бы ни ждало впереди, они есть и будут в ее жизни, а когда она состарится…

– У меня не было выбора. – Мэнди покачала головой, закрыв глаза. – Я знаю, что микрозаймы – глупая идея, миссис Купер. Конечно, знаю, я же работаю в банке. Если б вы пришли ко мне и заявили: «Я хочу взять микрокредит», я бы сказала: «Это глупость». Но в конце концов у меня не осталось выбора.

У меня не было выбора.