Кофе в бумажном стаканчике

– Сладострастец, – она проговорила это с нескрываемой нежностью, глядя в его лицо сияющими глазами.

– Я невыносимо соскучился, у меня никого не было весь этот год. Я честно пытался завести интрижку. Не получилось. Мне нужна была только ты.

– Я приезжала к тебе…

– Знаю…, – он осекся и спрятал лицо в ее пушистых прядях, – я не поверил, что это ты. Думал, показалось, даже Марку позвонил.

– Я тогда так соскучилась, что больше не смогла ждать – примчалась прямо с работы. А потом, когда увидела тебя с Марком, остригла волосы.

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

– Прости меня, я тогда был настолько сломлен, что, наверное, сошел бы с ума, если бы ты подошла ко мне близко. Я был не в состоянии разумно рассуждать и тем более разговаривать с тобой.

– Ничего, родной, все уже позади, – Надя нежно погладила его по светлым жестким волосам, – мы многому научились за это время. Наверное, так было надо.

Они замолчали, будто почувствовали ледяное дыхание разлуки, которое на секунду достало их из прошлого. Говорить о том страшном времени было невмоготу. Достаточно того, что оно случилось – как бессмысленное одиночное заточение, которое они чудом смогли пережить и не успели ожесточиться окончательно. Оба в этот момент почувствовали, что долго их будет мучить обоюдное чувство вины друг перед другом за то, что были так глупы и побоялись довериться друг другу. Взаимное чувство любви, которым они так гордились когда-то, сыграло с ними злую шутку, заставив подозревать в измене и лишив способности спокойно разговаривать о назревающих проблемах.

Наступил вечер. Солнце стало клониться к западу, в открытые окна потянуло прохладой. Первым делом Сергей с Надей торжественно вернули на место бабочку. Они вместе поднялись в кабинет, аккуратно повесили на стену, потом долго перед ней целовались, словно наверстывали упущенное. Насытившись поцелуями, спустились вниз, вывалили из мешков на ковер в спальне вещи, пролежавшие всю зиму в холодном в гараже, стали их разбирать.

Ее костюмы, брюки, свитера слежались, некоторые требовали стирки. Надя представила себе, с какой яростью Сергей все это утрамбовывал в мешки, ей стало жаль его. Он оправдывался, повторяя, что надо купить новое, Надя успокаивала его, игриво прижималась, гладила по плечам и спине. Если бы не Ляля, весело барахтавшаяся рядом и болтавшая без умолку, они бы прямо на ковре, среди разбросанной одежды, занялись любовью, потому что до кровати добраться не успели бы – так им хотелось снова почувствовать друг друга. Но надо было дождаться, пока их ребенок уснет. А потом обязательно наступит их первая настоящая ночь. Осталось всего несколько часов. По сравнению с бесконечно долгим временем одиночества они должны были пролететь быстро, но Сергею с Надей казалось, что они едва тянутся.

Скоро пригород затопили летние сумерки – густые, теплые, умиротворенные. Дом с мансардой, едва не потерявший своих хозяев, расслабленно поплыл сквозь них, словно корабль в закатный горизонт. Надя и Сергей все делали вместе – ужинали, мыли посуду, кормили, купали и переодевали дочь. Они как будто опасались потерять друг друга из виду, то и дело окликали, задавали несущественные вопросы, чтобы услышать голос, касались руками.

После ужина Надя вынесла миску с едой Герде. Та с жадностью захрустела сухим кормом, время от времени поднимая большую голову и поглядывая, на месте ли хозяйка. Надя смотрела, терпеливо ожидая, когда исхудавшая собака насытится. Потом погладила ее за ушами, перебирая пальцами шелковые длинные пряди. Сергей вышел на крыльцо, облокотился на перила.

Глядя на него, Надя вдруг очень отчетливо представила круговорот их общей судьбы, в котором Марк, Диана, бабуля, Милочка были даны им с Сергеем намеренно, чтобы они сумели повзрослеть. Мысль эта показалась фантастической и несколько крамольной – кто они такие, чтобы столько всего и за такой короткий срок случилось лишь для них двоих? И все же была в этом какая-то непостижимо мизерная доля истины.

Она ласково потрогала Герду за влажный нос и направилась в дом – к своей семье и первой счастливой ночи после невыносимо долгой разлуки.

…Звонок домофона показался им обоим неожиданно пронзительным, будто кто-то с нечеловеческой силой жал на кнопку.

Надя удивленно спросила:

– Ты кого-то ждешь?

Он встревоженно пожал плечами:

– Сегодня – точно нет.

И вдруг ее кинуло в жар: она же забыла позвонить отцу! Бросившись к сумке, Надя вытряхнула телефон – он был отключен, давно закончился запас батареи. Сергей с тревогой посмотрел на нее.

– Что случилось, на тебе лица нет?

– Сереженька, милый, это, кажется, мои родители! Я должна была вернуться к ним сегодня еще в обед, вчера договорилась с отцом. Они с обеда ждали меня на Чонгаре. И забыла про них! – она в отчаянии закрыла лицо руками.

– Куда вернуться? – его лицо стало растерянным.

– Домой, в Цюрупинск! Я же не знала, что ты приедешь за нами!

Он подошел к двери, посмотрел в монитор.

– Да, точно они. Не переживай так, я сам открою.

– Я пропала!