Кофе в бумажном стаканчике

– Сейчас разберемся. Главное, что ты здесь, – он обнял бывшую жену, на секунду прижал к себе, потерся носом о ее пушистые пряди и вышел во двор.

Надя быстро подключила телефон к зарядному устройству, направилась за ним и осталась на крыльце – в спасительном отдалении. Сергей открыл калитку. В проеме стоял ее отец, за его спиной возвышалась мать. Выражения их лиц Надя не увидела, но, хорошо зная своего отца, почувствовала, что он в бешенстве. Ей показалось, что отец сейчас кинется на Сергея с кулаками, голос его дрожал.

– Мои дочь и внучка пропали. Связи нет. Нам нужна помощь.

– Они здесь, проходите.

Отец молчал некоторое время, осмысливая услышанное, потом резко шагнул в калитку, прямо на Сергея.

– Что ты с ней сделал? Она вчера мне сказала совсем другое. Кому верить? Мы с ума сходим, – он почти кричал.

– Именно вчера все изменилось. Я случайно ее нашел, – Сергей тоже повысил голос, чтобы его не перебили, – теперь Надя с Лялей дома. Неужели вы думаете, что я просто так отпустил бы ее? Она сбежала год назад, подала на развод, мне сказали, что она выходит замуж, я, как последний идиот, поверил, – он повернулся в сторону крыльца, – Надюша, милая, иди сюда.

Она осторожно спустилась и подошла, пряча глаза. Галина Борисовна, с легкостью оттолкнув мужа в сторону, бросилась к ней, сгребла свою дочь в широкие объятья и в голос разрыдалась, повиснув грузным телом на ее тоненькой фигурке. Сергей и Василий Алексеевич, до предела напряженные, молча ждали, пока она немного успокоится. У Нади набежали слезы: в эту секунду она поклялась себе, что никогда больше не будет лгать родителям. Наконец, Галина Борисовна перестала плакать, Надя повела ее в дом, мужчины двинулись следом.

Отец чуть смягчился и уже более спокойно, без напора, обратился к бывшему зятю.

– У тебя есть выпить?

– Да, конечно.

– Налей ей коньяку.

Они усадили всхлипывающую Галину Борисовну за стол, Сергей дал рюмку, отец заставил выпить. Потом налил себе полстакана, залпом выпил сам и сказал очень категорично, не спрашивая ничьего разрешения.

– Надо машину загнать, я никуда сегодня не поеду.

– Пойдемте, – они с Сергеем вышли.

Прибежала Ляля, забралась бабушке на руки, этим ее отвлекла. Надя обняла обеих, стала гладить мать по спине, успокаивая. Та снова начала всхлипывать.

– Доча, как же так?

– Мамулечка, родная моя, мне пришлось очень тяжело, но уже все позади.

– Мне снились ужасные сны, но твой отец ругался, запретил даже заикаться о том, что меня так сильно тревожило, сказал, что я себя накручиваю. Я порывалась поехать в город, но Мишку не с кем было оставить.

– Ты самая лучшая мама на свете. Я очень тебя люблю.

– Я тоже, доча. Не могу без тебя, – она снова захлюпала носом.

– Мама, возьми себя в руки. Надо приготовить ужин, у нас мужчины голодные.

Ужин для ее мамы был святыней, ничто не заставило бы ее пренебречь обязанностью накормить ненаглядного мужа. Галина Борисовна послушно вытерла слезы. Они стали хлопотать с посудой и продуктами, быстро накрывая на стол. Вернулись отец и Сергей. Они были спокойные, как будто только что состоялся важный, им одним известный разговор, закончившийся полным согласием. Надя, не отрывая глаз, смотрела на них, когда они подходили к столу – оба до боли ей родные, любимые. Отец выглядел намного мельче Сергея, но по сравнению с ним ее потерянный и заново обретенный муж показался мальчиком, у которого, наконец, появился старший друг.

В этот долгий вечер, затянувшийся далеко за полночь, они вчетвером сидели за столом в столовой и долго беседовали по душам – как очень близкие люди. Отец и мать спрашивали, Сергей и Надя отвечали, подробно рассказывая, что с ними стряслось. Единение, которое они все почувствовали, было новым – впервые Сергей был искренним с чужими людьми, не напуская на себя свой излюбленный бесстрастный вид. Надя не скрывала свое счастливое состояние, а ее родители вели себя так, будто перед ними сидели их общие родные дети, которые немного оступились, но, к счастью, вовремя сумели исправить ошибку.

На следующий день Надя собралась выехать в город.

Сергей и Василий Алексеевич специально встали пораньше, подкачали колеса, убрали салон, вымыли машину, проверили уровень масла и, долго о чем-то совещаясь, увлеченно священнодействовали под открытым капотом. Это доставляло им явное удовольствие.

Надя с мамой за это время приготовили яичницу с ветчиной, сырники, сварили густой крепкий кофе. Для всех них это было самое лучшее семейное утро – с общими делами, трогательным вниманием друг к другу, заботой, захватывающим ощущением счастья от того, что все плохое закончилось. Потом Надя с Сергеем тепло проводили родителей, которые забрали с собой в Цюрупинск довольную переменами Лялю, и долго махали белой «семерке» вслед. А потом Сергей помог Наде выехать из гаража.