Кофе в бумажном стаканчике

– Меня воспитывали бабуля с дедулей. Будучи в разъездах, они нанимали репетиторов, воспитателей, те постоянно менялись. Поэтому было решено отправить меня в самый лучший кадетский корпус. Там я стал жить постоянно, только приезжал летом в Крым на каникулы, получил отличное образование, готовился поступать в военную академию. В последний момент передумал и поступил в медицинский институт, стал челюстно-лицевым хирургом…

Наде стало не по себе – услышанное не укладывалось в голове, было жестоким и неприемлемым для нее. Она закрыла лицо ладонями и подумала, что совершенно напрасно обижалась на своих родителей, завидуя их отношениям. Как же она была, на самом деле, счастлива в своем солнечном детстве!

– Что с тобой, тебе плохо?

Сергей протянул к ней руки, отнял ладони, заглянул в глаза. Она потерлась щекой о его теплую ладонь, это движение успокоило.

– Нет, нормально. Это тяжело, на самом деле. Скажи, а ты не хотел в мединститут?

– Ты знаешь, сначала – нет, я это сделал назло бабуле. А потом был рад, что так повернулось. Медицина меня увлекла, дед всю жизнь занимался хирургией, отец тоже. В общем, мое кадетство оказалось временным пристанищем, но я об этом не жалею. После получения диплома закончил интернатуру, параллельно с интернатурой работал врачом в городской больнице, спустя пять лет ушел из бюджетной медицины. Дедуля предложил организовать медицинскую клинику, я согласился. С тех пор вполне благополучно и очень профессионально занимаюсь частной медициной – там уровень ответственности намного выше, но и проблем больше.

Сергей рассказывал слишком сухо, явно торопясь проскочить неприятную для него тему, но Надя его остановила:

– Расскажи, почему ты поступил в мединститут, что тогда случилось?

Он тяжело вздохнул.

– Хорошо, я расскажу, но это надолго.

– Ничего, у нас впереди вся ночь, – она ободряюще улыбнулась ему.

…Каждый раз, когда Сергей приезжал на летние каникулы, все члены его многочисленной семьи начинали испытывать дискомфорт.

Милочка при виде старшего сына – нескладного и угловатого – чувствовала необъяснимые приступы вины, часами рыдала, изводила окружающих, жаловалась на боли в сердце, требуя капли и кардиолога. Нервная и впечатлительная, она устраивала мужу и бабуле скандалы на пустом месте и третировала их все время, пока Сергей находился в доме. На него она демонстративно не обращала внимания, и крайне сложно было связать ее повышенную нервозность с присутствием сына. Чем больше он взрослел, превращаясь постепенно в высокого молчаливого юношу, тем больше она показывала свое пренебрежение к нему, как будто в доме находился чужой человек, нестерпимо ее раздражавший.

После отъезда Сергея она чудесным образом выздоравливала, депрессию объясняла плохими предчувствиями, эмоционально пересказывая ночные кошмаре. Ей верили, ее утешали, и это окончательно приводило ее в спокойное расположение духа.

Пожилой профессор Измайлов при виде внука искренне удивлялся ему, даже пытался знакомиться, считая, что в его доме гостит какой-то дальний родственник или сын родственников. Когда ему напоминали, что это его старший внук, он изумленно качал головой: «Как быстро мальчик вырос!», – и тут же забывал о нем. Впрочем, Сергей со временем стал замечать лукавые огоньки в глазах деда. А после того, как он ему однажды незаметно подмигнул, Сергей уверился в том, что дед таким способом забавлялся, пытаясь хоть немного разрядить обстановку в доме и оградить себя от ненужных разговоров по поводу его приезда.

Для его отца – Владимира Витольдовича Неволина – сына не существовало так же, как и для Милочки. Встречаясь с ним, он преувеличенно вежливо здоровался, даже пытался улыбаться, но его голубые бесцветные глаза ничего не выражали. Сергей рано обнаружил, что учтивый отрешенный вид его отца был хорошо продуманной маской, за которой он скрывал тайное пристрастие к алкоголю. Позже Сергей случайно узнал, что на кафедре его отца за покладистый характер называли «лапочкой» – он всегда легко принимал зачеты и экзамены, предварительно получив от студентов в подарок бутылку «Хеннеси». Когда Сергей однажды застал его в гостиной за тем, что тот пил коньяк прямо из горлышка бутылки, Владимир Витольдович сына стал всячески избегать.

Всеобщий баловень Марк старшего брата терпел с трудом и тешил свое самолюбие тем, что подстраивал ему мелкие пакости. Он радовался, когда ему удавалось убедить бабулю в том, что именно Сергей съедал в доме все сладости, потому что до этого долго голодал в кадетской школе. Милочка и бабуля младшенькому верили, на старшего смотрели жалостливо. Это заставило Сергея замкнуться в себе и проводить время в одиночестве – доказать обратное он не мог. Став подростком, Сергей совсем перестал общаться с братом – они практически не встречались в просторном доме, что вполне устраивало обоих.