Кофе в бумажном стаканчике

Они застыли, глядя друг на друга. Мимо, окатив приторным запахом духов, прошла Вика Лагодина и сильно толкнула Надю плечом, от чего она почти завалилась на Сергея. Он схватил ее в охапку, удержал, быстро увел в машину, усадил на сиденье и пристегнул. Они умчались от университета так, будто ему пришлось ее похитить. До Белого Сергей с Надей доехали молча, не глядя друг на друга, и оба перевели дыхание только тогда, когда вошли в дом. Размотав с шеи свой новый шарф и повесив в шкаф куртку, девушка села за стол в кухне. Лицо ее было напряженным. Сергей включил кофеварку и повернулся к ней, оставшись стоять в спасительном отдалении.

– Давай поговорим спокойно. Я действительно сказал тебе в ресторане глупость. Но я почему-то был уверен, что ты согласишься, даже кольцо выбрал – надеялся удивить. Любая обрадовалась бы, но только не ты. Ты особенная, с тобой надо было по-другому, но я пока не понимаю, как. Я не могу к тебе привыкнуть. Но я действительно очень сильно нуждаюсь в тебе. Это самая главная правда, – оправдываясь, он выглядел ужасно – как провинившийся школьник.

Надю накрыла волна невыразимой нежности, сердце сжалось. Она вскочила и, подбежав к нему, крепко обняла, прижавшись всем телом.

– Прекрати немедленно! Я согласна, слышишь? Это я повела себя ужасно, даже не поговорила с тобой, не попросила времени подумать. Я слишком категоричная, так нельзя! Ну, где твое дорогущее кольцо?

– В магазине, я его вернул. В тот же день. Очень злился на тебя.

У Нади отлегло от сердца, она с облегчением вздохнула.

– Ну вот, а я, наконец, собралась воспользоваться благами своего нового положения…

Они посмотрели друг на друга и неожиданно рассмеялись. Надя – весело, освободившись от невероятной тяжести, Сергей – виновато.

– Поехали, заберем кольцо.

– Ни в коем случае, – Надя обняла его еще сильнее, не отпуская, – оно нам не нужно.

Они стояли некоторое время, наслаждаясь теплом друг друга, слушая, как одинаково, в унисон, бьются сердца. Пришло понимание, что им действительно важно было быть вместе. С этой минуты всему придется учиться на ходу – ошибаться, совершать глупости, исправлять их, просить прощения, уступать. Они будто попали в новые земли, где ни он, ни она еще никогда не бывали. Противиться наступившим переменам было бесполезно – это значило никогда не узнать, что ожидает там, за горизонтом. Отныне надо было просто идти вперед.

Настроение стало приподнятым, будто чудом удалось им обоим избежать опасности, о которой они еще ничего не знали, но так скоро встретились лицом к лицу. Голодные после долгого дня, Надя с Сергеем с удовольствием поужинали и остались за столом пить чай.

Сергей сделался серьезным, будто предстоящий разговор тяготил его.

– Ты знаешь, я привык быстро решать проблемы и слишком поторопился с предложением. Мне надо было сначала рассказать о своей семье. Ты бы тогда лучше поняла меня и, возможно, не восприняла бы наш разговор так остро.

– Если это сложно для тебя, ничего не говори. Может, мне не стоит знать того, о чем ты хочешь рассказать?

Надя поймала себя на мысли, что опять с ним спорит, и поняла, что боится предстоящего разговора. Когда она узнает его тайны, это ей, возможно, не понравится. Но по-другому уже не получится. С этой всепоглощающей правды у нее начнется настоящая взрослая жизнь с полной мерой ответственности за своего мужчину – с его прошлым, настоящим и, возможно, будущим.

– Тебе лучше всё знать. И тогда ты, возможно, перестанешь так сопротивляться.

– …Моя мать, Милочка необыкновенно красива до сих пор. В момент моего рождения она была дочерью известного профессора Измайлова, который заведовал кафедрой хирургии в нашем медицинском университете. Отец, Владимир Витольдович Неволин, как раз защитил у него диссертацию. Роды прошли тяжело. Говорят, что я едва выжил, постоянно болел. К двум годам, как показалось бабуле, – а она у нас в семье главная, – я окончательно поправился. Но у Милочки на фоне всех этих проблем случился нервный срыв, и она от меня отказалась, – последнюю фразу он проговорил совершенно обыденно.

Наде показалось, что она ослышалась.

– Как отказалась? От своего собственного ребенка? Совсем?

– Так бывает, – он горько усмехнулся, пожал плечами. – Дед с бабулей лечили ее у психиатра, а потом отправили в Сочи поправить здоровье. Там Милочка с кем-то познакомилась. Вернулась без денег, но вполне довольная собой. Спустя пять месяцев беременность стала явной, в положенный срок без осложнений родился мой брат Марк.

– Я не знала, что у тебя есть брат.

– Ну, о нем отдельный разговор. Под давлением бабули мой отец признал Марка своим сыном, их семейная жизнь с матерью началась как бы заново, живут вместе до сих пор.

– А ты?