Кофейные истории

Отсыревшую, расползающуюся в руках телеграмму я вертела так и эдак, но сумела прочитать только сетования на погоду в начале и несколько загадочных слов в конце: «…шестого апреля сего года, да помогут нам всем Святые Небеса».

«Вероятно, Паола вернётся в начале апреля», – решила я наконец и на том успокоилась. А затем – позвонила в колокольчик, вызывая Юджи.

В итоге, разумеется, у меня оказалось два секретаря: сперва девочка задержалась, чтобы показать Лиаму основы работы. А потом… Дети так уютно сидели рядом, так взволнованно посматривали друг на друга – искоса, чтобы сторонний наблюдатель ничего не заметил бы – что я постыдилась и не стала их разлучать. Условное наказание обратилось несомненной наградой.

Иногда случается и так.

– …и всё же слухи об этом «Саде Чудес» ходят отнюдь не чудесные, нет!

Я с трудом удержалась, чтоб не обернуться на возглас. Чем ближе становился день представления в амфитеатре Эшли, тем чаще в «Старом гнезде» заходила речь о знаменитой цирковой труппе. Вчера Рене Мирей ненадолго отвлёк завсегдатаев – и развлёк заодно, однако сегодня разговоры свернули на обычную колею.

– Прошу прощения, миссис Джоунстоун, – обратилась я к постоянной посетительнице, которая сегодня пришла в компании, дабы представить мне своих друзей и родственников, очень обаятельную пожилую пару. – Похоже, некоторые дела требуют моего внимания. Мы ещё продолжим беседу позже, правда? И, повторюсь, мистер Корги, миссис Корги – чрезвычайно польщена знакомством с вами, мне не терпится послушать ещё истории о вашем трёхлетнем путешествии по Колони!

Мистер Корги – седовласый, длинный, в смешных круглых очках – потерянно кивнул, соглашаясь; его деятельной супруге также было всё равно: она слишком увлеклась изучением меню. Оставив их на попечение Мэдди, я с чистой совестью прошла к центральному столу, где уже разгорелся нешуточный спор.

– Нет, нет и нет – это всё досужие слухи! – провозглашала миссис Скаровски; щёки её пылали, глаза за толстыми стёклами очков наводили ужас.

– Да, да и да – нет дыма без огня! – отвечал ей Луи ла Рон, не менее румяный и взволнованный. – По крайней мере, я очень на это надеюсь! Для журналиста нет ничего лучше скандала.

– Даже так? – с ходу сказала я, занимая место во главе стола. Спорщики тут же утихли, а прочие гости, наоборот, зашептались, предвкушая очередной раунд. – Прошу, посвятите и меня в суть дела.

Луи ла Рон подался вперёд, глядя на меня исподлобья; весь его вид выражал азарт, предвкушение и нетерпение.

– Кто-то целенаправленно и весьма упорно распускает слухи о «Саде Чудес». И весьма презанятные: якобы цирк проклят, да и вся труппа, а кто отважится посетить представление – рискует не вернуться домой! – произнёс он громким шёпотом и замер, ожидая моей реплики. Когда же не дождался, продолжил: – И готов поставить на кон своё перо – что-то обязательно произойдёт.

– Глупости! – возмутилась миссис Скаровски и хлопнула ладонями по столешнице, подобно некоторым излишне ретивым законодателям в парламенте в дни прений. – Сплетни действительно курсируют, и преотвратительные. Но готова поспорить и я: их распускают эти бессовестные лицемерки, «Общество благодетельных леди»!

Луи ла Рона даже подкинуло на месте при её словах.

– Что же, предлагаю пари! – перегнулся он через столешницу, наклоняясь к поэтессе. – Я утверждаю, что во время представления случится нечто совершенно ужасающее. И если так и будет, то вы, мэм, сочините мне оду, и я-то уж постараюсь, чтоб она попала в газету!

– По рукам! – подскочила миссис Скаровски, не менее, а то и более задористая, чем журналист. – Но добавлю: если поблизости окажутся ханжи из «Общества благодетельных леди», то вы, мистер Щелкопёр, посвятите мне хвалебную рецензию в вашей личной колонке.

О, если б я знала, как разрешится это пари! Впрочем, тогда до развязки ещё было далеко.

– Одного не понимаю, – проворчал ла Рон, усаживаясь на место. Похоже, бурные аплодисменты, которые сопровождали промежуточное завершение спора, порядком охладили его пыл и вернули способность мыслить трезво. – Вы ведь горячая поклонница клятой ширманской ереси, не так ли, миссис Скаровски? Так почему же «Благодетельные леди» вам не по душе? И те, и другие борются за права женщин.

Поэтесса схватила ближайший веер со смешным рисунком, кажется, принадлежащий леди Клампси, и принялась шумно обмахиваться. Лицо её стало ещё красней прежнего, словно она сражалась с приступом неудержимого гнева.

– Есть, мистер ла Рон, огромная разница между сторонницами мисс Ширман и «Обществом благодетельных леди». Первые и впрямь делают серьёзное дело, а вторые лишь поднимают много бесполезного шума и всячески вредят.

Миссис Скаровски говорила столь торжественно и мрачно, точно декламировала трагическую поэму, и любимый веер леди Клампси с маленькими крылатыми поросятами так контрастировал с содержанием речи, что мне сделалось смешно. Боюсь, что я не сумела скрыть иронические нотки, когда заговорила: