Кофейные истории

– Увы, для человека постороннего разница неочевидна. Я имела удовольствие быть знакомой с одной заядлой ширманкой, миссис О’Бёрн. И, вынуждена признать, она произвела на меня не лучшее впечатление. Вся её благородная борьба за права женщин сводилась к тому, чтобы переодеть служанок в мужскую одежду и научить их политике, от которой я сама, к слову, стараюсь держаться подальше.

Поэтесса сокрушённо покачала головой:

– Неразумная позиция: если вы не желаете взять политику в свои руки, то она сама возьмёт вас – в оборот. Поверьте, это куда хуже… Не встречала миссис О’Бёрн, но подобных ей вижу часто. Таких в любом деле – девять из десяти, они гонятся за внешними атрибутами, а в суть не проникают. Они подобны самозваным поэтам, которые считают, что главное – выбелить лицо для интригующего вида и принять позу повнушительней, а там уж можно читать любую рифмованную чушь, мол, публика проглотит.

Я не сразу нашлась, что ответить, потому отделалась пустым:

– Какая изысканная метафора! Сразу видно ваш несомненный талант.

Миссис Скаровски поймала мой взгляд и грустно улыбнулась.

– Вижу, я вас не убедила. Но знаю, кто может справиться с этим лучше. Вы позволите мне привести сюда мою давнюю подругу? Скажем, через неделю или две?

Я тут же уверила расстроенную поэтессу, что полностью доверяю её рекомендациям и буду счастлива видеть в «Старом гнезде» любых её друзей, хоть бы и всех одновременно. Луи ла Рон, который всё ещё чувствовал себя несколько виноватым и пристыженным из-за вспышки азарта, принялся утешать нас обеих по-своему – поругивая «Общество благодетельных леди», ставшее чуть ранее камнем преткновения. И поведал, надо сказать, немало любопытного – как ни крути, а журналисты у нас, в Бромли, осведомлены порою даже лучше «ос».

Пресловутое общество было основано всего два с половиной года назад, но уже успело изрядно прославиться в определённых кругах. Состояли в нём по большей части особы знатного происхождения или хотя бы богатые. Они ратовали за благо всех женщин Аксонии, но методы и цели выбирали престранные. К примеру, требовали, чтоб профессора Кэролайн Смит из Бромлинского университета называли не иначе как «профессориной», или, к примеру, протестовали против традиционных чёрных шапочек и мантий в колледже, якобы подобающих только мужчинам, а женскую красоту уродующих. Были замечены «благодетельные леди» и в воистину безобразных инцидентах, к примеру, герцога Хэмпшайра одна из них облила кислым молоком, когда он воспрепятствовал порыву своей дочери, леди Фэйт, присоединиться к упомянутому обществу. Тем не менее, порою у них были и по-настоящему полезные начинания. Так «Общество благодетельных леди» основало фонд помощи для швей, пострадавших на фабрике и оставшихся без средств к существованию. Им оплачивали лечение и отыскивали новую работу – разумеется, по возможности.

«Сад Чудес» эти неугомонные леди невзлюбили сразу. Знаменитый цирк в их виденье представал гнездом разврата, где «женщины и дети выступают на одной арене с дикими зверями». Что ж, кое в чём я была согласна: ни дрессированным львам, ни учёным обезьянкам не давали выбора, участвовать в представлении или нет, да и методы укротители зачастую использовали весьма жестокие … Но человек – существо разумное, он сам может решить, идти в циркачи ему или нет. И женщины тут ничем не глупее мужчин, право.

– Лайзо, как ты считаешь, может ли женщина быть циркачкой? – спросила я, забывшись, по дороге домой.

Он рассмеялся:

– Не всякая, пожалуй, но и не любому мужчине это по плечу. Но я знаю одну благородную леди, – взгляд его стал хитрым, как у лисы, – из которой вышла бы славная укротительница свободолюбивых гипси.

– О.

– И что же значит это «о», Виржиния?

– Решаю, оскорбиться ли мне или благосклонно принять двусмысленный комплимент, – улыбнулась я в сторону. – И ещё мне кажется, что свободный нрав вовсе не следует укрощать.

– Вот потому я и говорю – славная, – невозмутимо ответил он, и мы наконец подъехали к дому.

Недостойно леди было бы весь вечер думать о сомнительных похвалах Лайзо и о том, какими горячими были его пальцы, когда он помогал мне выйти из автомобиля… и как непозволительно долго задержалась его рука в моей. Потому я отвлекалась, как умела. Сперва провела урок математики для мальчиков – Лиам держался с достоинством, хотя в десять часов уже почти ничего не понимал, а братья Андервуд-Черри и вовсе клевали носами; затем нарушила уединение сэра Клэра Черри в библиотеке, дабы в подробностях пересказать ему последние новости о цирке.

– Выбросьте дурные предзнаменования из головы, милая племянница, – поморщился дядюшка, которого я, похоже, оторвала от исследования полки, отведённой под приключения детектива Моланда Хупера. – Если шумиху собираются устроить курицы из «Общества благодетельных леди», то дело ограничится брызгами ваксы на сюртуке какого-нибудь облечённого властью грубияна, вот увидите.

– А если нет? – вопросила я, самой себе надломленными интонациями напоминая миссис Скаровски.