Когда Алиса упала

Констебль катает свернутые в трубку бумаги в ладонях. Кончики его пальцев коричневые от табака, от одежды тянет затхлостью.

– Я в вашем распоряжении.

– Я хотела бы внести дополнения. В мое заявление.

Доктор Мэйхью напряженно улыбается.

– А у меня встречная жалоба. Нарушение границ частной собственности. Каковое нарушение вы совершили. Повредив при этом руку, – говорит он, показывая на нее шляпой.

– Я встречалась с подругой в городе. В отеле «Феникс».

– Я был вынужден признать, что этот участок дороги нуждается в ремонте, – говорит Мэйхью, глянув на Лайонела, – а потому возместил мистеру Томасу Харгривсу расходы по замене оси.

– Нет, – говорю я.

Грент бросает бумаги на колени и смотрит сначала на Кэти, потом на Лайонела:

– Мы с доктором хотели бы побеседовать с миссис Эбботт. Разобраться в ее заявлении. Наедине.

Сглотнув, Лайонел мрачно направляется к двери, по дороге берет Кэти под руку. Оборачивается и говорит:

– Я бы просил…

– Наедине, мистер Сноу.

Грент улыбается широко, ну вылитый морж. Ждет, пока захлопнется дверь. Наблюдает за мной, продолжая улыбаться.

– Присядете, миссис Эбботт?

– Спасибо, я постою, – отказываюсь я, но он, вопреки всем правилам приличия, продолжает сидеть. Диванная подушка скрипит, когда мистер Грент устраивается поудобнее.

– По словам миссис Харгривс, вы взяли их коляску. Фирмы Эбботт-Даунинг.

– Она сама мне предложила.

Грент поднимает брови до самых волос.

– А пишет она иначе.

Он разворачивает бумаги и, облизнув большой палец, пролистывает их, пока не находит искомое.

Я услышала, что в амбаре что-то происходит, и прибежала туда, но не смогла помешать отъезду миссис Эбботт. Ранее она постоянно твердила о злоупотреблениях, совершенных в Бродерс-хаус. Я думала, мне удалось разубедить ее, но оказалось, что это не так.

Я хочу возразить, но запинаюсь. Ада…

Констебль Грент откашливается.

– Это неправда, я…

Но в словах Ады нет ничего странного. Ей же надо было объяснить мужу, как она связана со всей этой историей – пусть она только передавала информацию.

– А вы мое заявление читали?

– Разумеется.

– Мою сестру столкнули с крыши лечебницы для душевнобольных.

Мэйхью поворачивается к констеблю:

– Что я вам говорил? – Он бросает свой котелок в кресло и прислоняется к подоконнику. – Никто вашу сестру с крыши не сталкивал. Я уже ответил на ваши вопросы, миссис Эбботт.

– Нет, не ответили.

Он поджимает губы. Проводит пальцами по бакенбардам.

– А по-моему, ответил. Но давайте я объясню вам еще раз доступными словами, понятными даже женщине. Ваша сестра вскрыла дверной замок. Ускользнула от смотрительницы, пробралась на крышу и покончила с собой.

– А что делали смотрительницы? Как моя сестра выбралась из комнаты через все запертые двери и почему никто ее не остановил и не спросил, куда она направляется? Кто-то столкнул ее.

– Наше расследование показало, что все сотрудники в тот вечер выполнили свой долг. Обход был совершен своевременно, о чем есть запись в журнале. Я им всецело доверяю.

– И все же вы позволили человеку умереть. – Я сжимаю и разжимаю кулаки. Ногти впиваются в ладони. – Что вы можете сказать о ящике? О кресле? Вы пристегивали ее ремнями. И за ней кто-то наблюдал. Она знала. Она знала, что вы сделали с той другой женщиной.

Он пристально смотрит на меня. Говорит, осторожно подбирая слова:

– Ваша сестра была одержима бредовыми идеями, временами она впадала в буйство. Приходилось принимать меры предосторожности ради ее безопасности и безопасности других людей. В том числе привязывать ее. Мозг может так наполниться хаосом, что это единственный выход, остальные средства бесполезны. Гидротерапия на короткое время сработала. Я думал, мы ступили на путь излечения.

– Ледяные ванны.

– Вы знаете об этом?

Я не говорю, сколько я знаю и что я видела. И Стоукс, и мисс Клаф просили молчать. Меня там не было, я ничего не видела.

– Я слышала, что их применяют для лечения чахотки.

– Течение крови замедляется, жар успокаивается, мозг охлаждается. Поверьте, ледяные ванны творят чудеса.

– Но не с ней.

– Все время человека во льду держать не будешь.

– А Беатрис Бичем вы держали во льду или привязывали ее ко льду?

Он скрещивает руки на клетчатом жилете, пальцы теребят цепочку от часов. Переключает внимание на окно. Я тоже смотрю во двор. Элиас и Эмос толкают тележки к каменной ограде, которую ремонтируют.

Мистер Грент откашливается:

– Э-э… доктор Мэйхью.

Взгляд доктора возвращается в комнату.

– Как я уже сказал, ваша сестра была буйнопомешанной и…

– Ее убили в вашей лечебнице. Как и Беатрис Бичем.

– Никакой Беатрис Бичем не существовало, миссис Эбботт. Это просто расхожее выражение такое. «Веди себя хорошо – или кончишь, как Беатрис Бичем». Я слышал, как смотрительницы так пугают пациенток.

Грент встает:

– Миссис Эбботт…