Когда Алиса упала

Он пристраивает волшебный фонарь на стол, выгружает коробки с разрисованными пластинами из карманов и составляет их одна на другую. Находит спички и протягивает мне, чтобы я зажгла масляный фитиль. Поворачивает фонарь так, чтобы линза смотрела на стену, вытягивает из корзины с одеждой для штопки нижнюю юбку и набрасывает ее на кресло-качалку. Но свет от фонаря падает и на ткань, и на стену.

– Лучше так. – Я вешаю юбку на дверцу шкафа. Показываю на кресло-качалку: – Вот твое почетное место.

Тоби закрывает дверь и забирается в кресло. Он не раскачивается, сидит тихо, сложив руки на коленях, ноги не достают до пола.

– Я принес «Матушку Хаббард». И тот набор из сундука Алисы. Но не «Президентов», я их всех знаю. А ты всех знаешь?

– Да.

Я беру коробочку с картинками, читаю название. «Семь чудес света».

– А вице-президентов ты знаешь? – спрашивает Тоби.

– Ты эти смотрел?

Он качает головой.

– Они интересные? Потому что президенты – скукотища.

– Там пирамиды, и огромные статуи, и волшебные сады.

Одной рукой открыть коробку не получается.

– Поможешь?

Он снимает крышку и вытаскивает краешек первой стеклянной пластины.

– Можно мне ее вставить?

Я киваю и пристраиваю коробку у себя на коленях.

Открыв дверцу на шарнирах, он вставляет пластину. Появляется яркое размытое изображение – что-то зеленое, и коричневое, и розовое. Я поворачиваю фонарь, и изображение вспыхивает на моем рукаве. Болото, заросшее цветами, дверь в дом – открытая, – мужчина, показанный сзади, в цилиндре, его руки сложены за спиной. Плечо и рука женщины в розовом, ее тело за кадром. Черная «1» внизу.

– Это, наверное, «Сады Семирамиды».

Я беру первую карточку из коробки и наклоняю ее, чтобы прочитать текст в свете волшебного фонаря. Но что-то с ней не так: буквы написаны карандашом и такие бледные, что приходится близко поднести к глазам, чтобы разобрать их.

ОДИН: Я видела ее с ним…

– Это папа, – показывает Тоби. – У амбара.

Я смотрю на изображение на дверце шкафа. Лайонел. В тени амбара серо-белая морда Кэтиной кобылы. Вытянутая рука Кэти. Кэти в розовом платье с кружевными манжетами.

– Не может быть…

Я быстро читаю текст карточки:

…и он сказал: «Нет, не тебя, тебя я больше не хочу, ты все испортила». А она сказала, что не уйдет, и тогда он оттолкнул ее и сказал, что он выбрал. Он сказал: «Больше не приходи сюда». Но она пришла.

Сзади на карточке ничего не написано.

Тоби дергает себя за губу.

– Почему она нарисовала его в садах Восьмирамиды?

– Семирамиды, – бормочу я и беру следующую карточку.

ДВА: «Давай покатаемся на лодке, Лидди». А Лидия сказала: «Мне что-то нехорошо». «Но от свежего воздуха тебе станет лучше, – сказала Кэти, – а Алиса проследит за малышом, ты же сможешь, Алиса? Все равно он спит». Он не спал, он сидел у меня на коленях, и мы смотрели, как стрекозы кружатся над водой и на красные листья, и Лидия сказала: «У меня расстройство желудка». Но я думаю, она была беременна. От нее пахло по-другому, но она встала и сказала, что пойдет прогуляется, потому что они часто гуляли в лесу.

Я провожу пальцем по краешкам стеклянных пластин и нахожу последнюю карточку.

СЕМЬ: Он обвязал веревку вокруг ее груди и сказал: «Не отпускай этот конец, Алиса, уже темно».

– Тетя.

– Не сейчас, Тоби.

– Поменяй картинку.

– Не…

«…Алиса, уже темно». Мы оба тянули и тянули за веревку, обвязанную вокруг ствола дерева, вытащить ее было трудно из-за травы. Ее юбки стали ужасно тяжелыми от воды и…

Тоби достал пластину и хватает коробку, лежащую у меня на коленях.

– Нет, Тоби, нет.

– Я хочу следующую…

– Нет.

Но он держит коробку над головой. Уголки губ опустились, он злобно смотрит на меня.

– Опусти коробку.

– Нет.

Он зажимает коробку под мышкой, худенькая грудь вздымается.

– Я хочу посмотреть следующую.

Моя рука вспотела, я едва могу удержать карточку. Она ускользает от меня, плавно опускается на пол.

– Отдай их мне.