Когда деревья молчат

– Не теряй бдительности, когда будешь там, Кэсс, и не говори о том, что здесь происходит. Ты не можешь доверять никому, кроме семьи.

У него мелькнула мысль, я почти видела по лицу, как пронеслась в его голове, и он повернулся к маме.

– Эй, любимая, – сказал он, сияя от удовольствия от своей хорошей идеи, – может, нам пригласить Гомесов на нашу следующую вечеринку? Мы будем рады принять их в свои объятия.

Мама стояла спиной к нам, помешивая деревянной ложкой кусочки зеленого перца. Её плечи напряглись.

– Возможно. Кэсси, почему бы тебе не подождать снаружи, пока тебя заберут?

Я была более чем рада. Мама готовила на ужин жаркое из тофу с коричневым рисом. Я не знала, хотели ли Гомесы, чтобы я готовила для их детей. Я даже не знала, сколько у них детей, но зато точно знала, что любое содержимое их холодильника будет вкуснее, чем мамина стряпня.

Мой желудок громко урчал, когда я втиснулась в пыльный пикап мистера Гомеса. У него хватило такта заткнуться во время дороги. Я думаю, что мы с мистером Гомесом так бы и молчали после маленькой светской беседы, если бы не стая пронзительно кричащих чёрных птиц, через которую ему приходилось прорываться, когда он свернул за угол у дома Гоблина.

Мои руки рефлекторно взметнулись вверх.

– Чёрт возьми! – сказал Гомес, ударив по тормозам и сворачивая в сторону. Птицы прятались в нескошенной траве по обе стороны дороги, почти мы чудом на них не наехали. Удивительно, что мы никого не задели.

Заднюю часть грузовика занесло прежде, чем мистер Гомес полностью остановил его на краю канавы, рядом с тем местом, где Сефи собирала дикую землянику. Я опустила руки и разгладила ткань своего сарафана, чувствуя вкус дорожной пыли, льющейся в открытое окно мистера Гомеса.

– Я и не знала, что вороны собираются так поздно, – сказала я тихим голосом.

Мистер Гомес посмотрел мне прямо в лицо, как мне показалось, впервые. Было слишком темно, чтобы я смогла прочесть выражение его глаз.

– Должно быть, из грузовика выпало немного кукурузы, – сказал он.

– Ну да, – ответила я. А что ещё тут можно было сказать?

Он включил передачу, и мы не произнесли больше ни слова за оставшуюся часть пути. Мистер Гомес не стал выходить со мной, когда мы подъехали к их дому.

– Можешь прямо заходить. Скажи Салли, что я жду её здесь, – сказал он.

Я кивнула и вылезла из пикапа, всё ещё потрясённая тем, что проехала сквозь тучу ворон.

– Здравствуйте, – осторожно протянула я, входя в незнакомый дом. Гостиная была завалена коробками, а посередине стоял самый большой диван, который я когда-либо видела. Кухня, вероятно, была слева, как и в моём доме. Я почувствовала запах чего-то сочного и сырного, возможно, лазаньи, и чесночного тоста. Моему желудку очень понравилось.

– Сюда! – Миссис Гомес высунула голову из кухни, на её лице сияла большая улыбка. Её кудрявые рыжие волосы выбивались из пучка. – Ты, должно быть, Персефона. Прости, что так поздно попросили о няне!

– Кассандра, – поправила я. – Персефона – это моя сестра. Сегодня ей пришлось остаться дома.

– Ну что ж, мы очень рады, что ты здесь. Ты голодна?

Она исчезла на кухне. Я последовала за приятными запахами.

На кухне у неё были такие же безукоризненные шкафы и желто-коричневый линолеум, как и у нас, пока мама с папой не вырвали его, а папа не построил кленовый шкафчик с нуля. В нашем доме линолеум выглядел ужасно старым, но в этой кухне он был похож на солнечный свет. За столом сидели трое детей: две маленькие девочки лицом ко мне, а мальчик – спиной.

Когда он повернулся, я ахнула.

Это был Фрэнк, новый мальчик, который сидел рядом с Иви на обеде, и был весь такой дерзкий и остроумный.

Салли громко рассмеялась.

– Фрэнк, видишь лицо Кассандры? Она тоже не понимает, зачем мальчику в твоём возрасте няня.

Да, это, конечно, тоже, но более насущной проблемой было то, что мы недолюбливали друг друга. А ещё я психовала, потому что не знала, что он живёт так близко.

Он не ездил на автобусе, хотя ему было с нами по пути. Видимо, его в школу подвозили родители.

Фрэнк закатил глаза и снова принялся копаться в великолепной плавленой куче сыра, лапши и красного соуса. Рукав из фольги с купленным в магазине чесночным хлебом был на расстоянии вытянутой руки. Миска с зелёным салатом стояла нетронутой. Рядом с ней стояла бутылка с соусом «Вестерн». Мне пришлось сглотнуть, чтобы слюна не вытекла изо рта.

Салли обняла меня одной рукой. Это казалось таким естественным.

– Отец Фрэнка считает, что мальчики не могут нянчиться с детьми. Если не считать этого недостатка характера, он хороший человек. Итак, теперь вы познакомились с моим сыном. Та девочка, у которой сейчас больше соуса, чем лица, – это Джулия, моя младшенькая. Ей три. Её старшую сестру, ту самую, которой не повезло с моим цветом волос, зовут Мари. Фрэнк покажет, что к чему. У нас есть телефон на случай чрезвычайных ситуаций. Мы вернемся до полуночи. Есть вопросы?

Можно мне тут жить?

– У кого-нибудь есть заболевания?

Салли рассмеялась, но и это было похоже на объятие.