Когда камни меняют цвет

— Я сейчас отдам распоряжение, — буркнул Шамис.

Он бросил настороженный взгляд на Ирэйн и вышел из покоев. Тиен не стал терять времени. Он повернулся к узнице и тихо спросил:

— Что еще за история с болезнью? Это правда, или повод, чтобы затащить вас к себе в спальню? — Ирэйн вспыхнула, но советник отрицательно качнул головой: — Я не пытаюсь вас оскорбить. У меня есть глаза и разум. Мне хватило сопоставить все, что я видел, чтобы понять истинную природу происходящего. Так что с вами случилось?

— Спросите чародея, — ответила лейра. — Если уж и вправду вам интересно знать подробности. Он вам расскажет, что со мной было. Сама я пояснить не в силах. Попросту плохо помню вчерашний день. Да и не хочу, чтобы вы считали, будто я сгущаю краски и на кого-то наговариваю, чтобы обелить себя.

За дверями послышались шаги, и Дин-Таль вновь откинулся на спинку стула, лишь коротко кивнул и буркнул:

— Понял.

Шамис порывисто распахнул двери, прошел к креслам и, не заметив ничего подозрительного, перевел взгляд на Тиена.

— Скоро вам доставят все необходимое. Я приказал принести бумаги за последний год…

— Мне нужно за последние пять лет, — тут же поправил смотрителя Дин-Таль с чуть виноватой улыбкой. — Простите, что не уточнил сразу.

— Хорошо, — раздраженно бросил Шамис и вновь вышел.

Советник опять повернул голову к Ирэйн:

— Вы можете мне доверять, — шепнул он. — Я вам не враг.

Лейра приподняла брови в насмешливом удивлении, и Дин-Таль произнес:

— Клянусь.

Глава 9

Лошадиные копыта неспешно цокали по узкой каменной дороге. Их перестук плыл мимо сознания всадника, погруженного в размышления. Он не замечал мелкой мороси, как не замечал двух воинов сопровождения, негромко смеявшихся за спиной советника. Они переговаривались о чем-то своем, не мешая хозяину. Взгляд риора устремился вперед, но видел он отнюдь не старую рощу, мимо которой ехал. Перед внутренним взором Тиена Дин-Таля вставала картинка из вчерашнего дня, в которой за столом сидела молодая светловолосая женщина.

Мужчина время от времени посматривал на нее, больше из любопытства, чем с какой-либо целью, и неожиданно обнаружил, что у лейры Дорин приятные черты, которые радуют взор своей нежностью. Ирэйн была совершенно не похожа внешне на Альвию Эли-Борг, несмотря на их родство. Холодная красота лиори подавляла. В ней ощущалась властность правителя и твердость воина. Все это невозможно было увидеть, но легко ощущалось нутром. Перед Перворожденной хотелось склониться, и это было столь же естественным, как: есть, пить и дышать полной грудью.

А вот ее кузина была совершенно иной. Несмотря на тяготы и лишения, черты Ирэйн сохранили свою нежность. Она казалась трогательной в своей сосредоточенности, с которой просматривала документы, переданные ей советником. А спустя какое-то время даже увлеклась, наконец, ощутив себя нужной и полезной. Лейра Дорин отыскала прелесть в нуднейшей работе и окунулась в нее с головой, вдруг перестав обращать внимание на тех, кто окружал ее. Прикусила кончик языка, став похожей на старательную ученицу, и водила тонким пальчиком по колонкам цифр, сравнивая их с цифрами в счетах из Тангора. И когда Тиен обнаружил, что улыбается, наблюдая за ней, он был ошеломлен собственным открытием. Нахмурившись, мужчина вернулся к своей части сверки, но уже вскоре вновь поглядывал на узницу, продолжая изучать ее.

Да, в Ирэйн Дорин не было ничего похожего на ее кузину. Она и вправду казалась хрупким цветком, нежным и милым. Перед ней не хотелось склонить голову, но хотелось защитить от невзгод, хотелось заботиться и оберегать. И сделав это открытие, Тиен наконец понял, почему Лотт Дин-Дорин, когда-то бросился на острия мечей, до последнего вздоха пытаясь спасти свою жену от заслуженной ею кары. И даже ее мольбы не мешать правосудию и не рисковать своей жизнью, не возымели действия. Хартий продолжал стоять стеной между супругой и лиори Эли-Борга.

А еще Ирэйн была женственной. И это было настолько сильной ее чертой, что становились понятны и притязания Дин-Шамиса. Она уже не была тем подростком, которым отправилась в свое путешествие в Эли-Харт, когда пора женского цветения только начинается, и вся прелесть юной женщины сосредоточена в ее невинной свежести. Теперь же лейра Дорин налилась спелость. Из бутона она уверенно превращалась в яркий цветок, который манил взор, вызывал желание коснуться прелестных лепестков и вдохнуть их пьянящий аромат. Да, страсть смотрителя крепости теперь была понятна советнику лиори. Тиен и сам почувствовал нечто подобное, когда смотрел на светловолосую головку, склонившуюся над скучными документами.

А следом он вспомнил румянец, время от времени вспыхивавший на щеках лейры. Улыбка, легкая и беззаботная, как летний ветерок, скользнула по мужским губам, и он добродушно хмыкнул:

— А ведь подглядывала.

Точно подглядывала, хоть и делала вид, что погружена в работу. Эта мысль принесла неожиданное удовольствие, и советник коротко рассмеялся.

— Хозяин, — позвал его один из ратников. — Кажись, приехали.