Когда камни меняют цвет

— Чего-нибудь изволите, риор советник? — и, получив в ответ не менее учтивое:

— Нет-нет, риор смотритель, мне ничего не нужно, — вновь исчез.

А вскоре и вовсе покинул крепость, получив взволнованное путанное послание от Дин-Роэна, который умолял Шамиса срочно явиться в Тангор по крайне важному делу. Заинтригованный смотритель крепости велел оседлать себе коня, и через четверть часа покинул тюрьму, спеша узнать, что могло вызвать волнение градосмотрителя.

— Он уехал, — доложил ратник советника, как только Шамис исчез из виду.

— Отлично, — произнес Дин-Таль. — Готовимся.

— Как скажите, риор советник, — ухмыльнулся воин и скрылся за дверями.

А дальше было то, чего Тиен Дин-Таль не мог представить и в кошмарном сне — он пошел против лиори Эли-Борга и ее законов. Бывший адер, бывший избранник, бывший наложник и один из вернейших подданных Перворожденной крался вслед за своим воином, словно был обычным вором.

Видимость усиленной охраны оказалась только видимостью. В Тангорской крепости было немало путей, по которым почти не передвигались, и старожилы знали эти заброшенные проходы, как свои пять пальцев. Принк служил в этой крепости уже более двадцати лет. Он знал много лазеек, теперь о них знал и советник.

— Туда, риор Дин-Таль, — шепнул ему ратник. — Принк сказал идти без опаски, там никого нет. Как дойдем до старой лестницы, нужно поскрести по каминной трубе. Он нас услышит и подойдет. Принк говорит, что в крепости столько звуков, что стражи уже давно ничему не удивляются. Он еще сказал, что тут и призраков видят…

— Призраки нам не помешают, — усмехнулся Тиен. — Лишь бы не живые люди.

— Жутковато…

— Я тебя охранником на Серминские рудники отправлю. Там рудокопы и не такое видят.

— Не надо, хозяин, — мотнул головой ратник. — Я уж лучше с вами.

На этом тихие переговоры прекратились, и мужчины продолжили путь в скудном освещении, лившемся через редкие узкие окна и бреши в кладке.

— Лестница, — шепнул воин. — Хлипкая-то какая…

— А вон труба, — заметил Тиен.

Ратник кивнул и поскреб о ржавый дымоход, выпиравший из потемневшей сырой стены. Звук вышел на редкость мерзким. И риор, и его сопровождающий одновременно скривились. Теперь оставалось только ждать, и это нервировало больше всего. Сколько пройдет времени прежде, чем Шамис раскусит простодушного наивного хитреца Роэна и помчится назад? В любом случае у них было больше двух часов, однако медлить было нельзя, потому терпение советника очень быстро подошло к концу. Он мотнул головой, заставляя себя собраться, и прислушался.

Издалека донесся звук приближающихся шагов, и ратник накрыл рукоять меча ладонью, готовый дать отпор каждому, кто явиться без приглашения. Тиен накрыл плечо воина ладонью и отрицательно покачал головой — воевать с боржцами в его планы не входило.

— Оглушим, — едва слышно шепнул он, и ратник согласно кивнул.

— Это я, — донесся до мужчин приглушенный голос. — Принк.

Страж поднялся по другой лестнице, находившейся от советника в двадцати шагах.

— Идемте, — шепнул Принк. — Мой дружок ушел по нужде, а он быстро это дело не делает. Больше там никого нет.

— Дружок знает? — настороженно спросил Дин-Таль.

— Нет, — ответил Принк. — Там холод страшный, так что мы друг друга отпускаем погреться. Вроде как в обход или по нужде, а сами к теплу поближе. Так что он не скоро явится.

— Как Ирэйн?

— Гад наш разрешил ей одеяло дать, только толку от этого одеяла… Заледенела там небось. Воды хоть вечером разрешил дать, а кормить так и не позволяет.

— Мразь, — выругался советник.

— Словно Боги говорят вашими устами, высокородный, — кивнул Принк. — Теперь вниз пойдем. Вы уж осторожней, тут все сыплется.

Ветхость и вправду было ужасная. Дин-Таль только фыркнул, когда ему на плечо посыпалась каменная крошка. Тангорская крепость настоятельно нуждалась в проверке. И не только в проверке бумаг и гарнизона, но и состояния самой крепости. Как оборонительный рубеж она была уже не столь надежна, как лет двести назад. Об этом тоже стоило доложить… Если его еще захотят слушать к тому моменту.

Но эту мысль Тиен отогнал, не позволяя себе даже малейших сожалений. Он делал то, что считал нужным, и отказываться от своих намерений не собирался.

— Сюда, — сказал Принк.

Он привел советника в узкий коридор, в котором располагалось несколько тяжелых железных дверей, закрытых на засов. Страж взял факел из держателя на стене, открыл одну из дверей и указал взглядом риору. Дин-Таль не стал медлить. Он шагнул в темноту, Принк вошел следом и осветил пространство, которое можно было пройти за четыре шага. Из-под их ног брызнули в сторону две крысы. Тиен не обратил на них внимания, он смотрел на небольшую кучу тряпья в дальнем углу. Там, сжавшись в комок, лежала женщина, укутавшись с головой в одеяло.

— Боги, Ирэйн, — выдохнул советник, стремительно приблизившись к узнице.

Ее трясло от холода, и на слова риора женщина не обратила внимания. Дин-Таль присел на корточки, осторожно отвел в сторону край одеяла.

— П-прочь, — вяло отмахнулась лейра.

— Это я, Ирэйн, — ласково произнес советник. — Тиен.