Когда киты выброшены на берег (СИ)

— Хорошо, — кивнула Сакура.

Собралась открыть дверь и выйти. Голова резко закружилась. Повело назад. Сакура усилием воли не завалилась на спину и не показала, что ей плохо. Телом своим она владела прекрасно. Жаль, что от этого толку мало. Лишь бы опять кровь носом не пошла.

— Сакура, — позвал её Сатору.

Она повернулась. Годжо достал из внутреннего кармана пальто её кулон.

— Я думала, что потеряла, — удивилась Сакура.

— Ну, можно и так сказать, — Годжо взял её руку и вложил кулон в раскрытую ладонь.

Сапфир с пузырьками воздуха внутри лёг на кожу, будто льдинка. Нагретая теплом чужого тела, но не растаявшая. Обманка.

— Спасибо, — Сакура зажала камень в ладони и вышла из машины.

Тихий шелест белых, простых мокасин по гравию. Её ведь забрали из больницы прямо в сменной обуви и белом халате. Сакура про это забыла совсем. А вот когда перепачкала светлый материал мокасин в пыльной крошке, превратившейся в неприятную, влажную смесь после дождя, поняла, что других на замену у неё нет. И что она слишком безалаберно относилась к себе в последнее время. Спина чувствовала пристальный взгляд голубых глаз. Холод запустил пальцы под одежду разом. Дождь кончился.

Проблемы только начались.

***

Ножницы с металлическим звоном упали на тёмно-синий, космический кафельный пол. Гулко. Эхо покатилось и отскочило от стен чуть тише мелкими металлическими шариками. Ножницы раскрылись буквой «Х», пересекая один из холодных каменных квадратов у коврика. Будто антрацитовое небо прорезали. Немой и жадный, невиданно огромный металлический рот, длинный, будто клюв цапли.

На крышку унитаза запрыгнул чёрный кот. Сакура так его и называла, иногда добавляя «господин». Чёрный кот деловито обвил чёрным длинным хвостом чёрные длинные лапы. Получилось почти египетская статуэтка. Жёлтые глаза впились в Сакуру внимательным взглядом.

— Нечего на меня так смотреть, не твои волосы, — она наклонилась и подняла ночницы.

Положила их на край раковины и тяжело вздохнула. Конечно, можно было потратиться и пойти в парикмахерскую. Там стрижку сделают профессиональнее. И получится куда аккуратнее, нежели дома перед зеркалом своими руками под осуждающим взглядом кота, который даже не её.

Из-за таблеток, болезни и стресса в последние недели с волосами творилось чёрти что. Этого и следовало ожидать. Собственно, не приглядишься — не заметишь. Но Сакуру откровенно напрягало видеть каждое утро всё большее количество волос на расчёске. Или стряхивать их с белого халата.

Кстати, о белом халате. Он пока висел на плечиках, потому что у доктора Куран законные выходные, на которые её отправили принудительно. Сакура справедливо рассудила, что легко отделалась с этой историей про босса Мацумото и её «похищением». Да, начальство вызывало на ковёр. Но только для того, чтобы представить следователя Нанами Кенто из Специального отряда по расследованию уголовных дел. Такой статус собеседника уже должен был приготовить и саму доктора Куран, и её начальника к не самым радужным перспективам на будущее. Но Нанами-сан задал вполне обычные, стандартные вопросы, не вдаваясь в подробности. Глубокий, приятный голос и очень строгое выражение лица как-то слабо сочеталось с такой, как показалось Сакуре, незаинтересованностью. Вынужденной, что ли.

Впрочем, Сакура не жаловалась. И была рада, хоть и удивлена, что про Годжо следователь ничего не спросил. Хотя медсёстры явно упоминали высокого светловолосого мужчину, ставшего свидетелем инцидента с боссом Мацумото и его служкой.

Сакура ещё раз глянула на ножницы. Потом тяжело вздохнула, когда раздался телефонный звонок. Настойчиво действуя на нервы, он заставил хозяйку квартиры выйти из ванной комнаты и пройти на кухню. На столе экраном вверх светился мобильник. Сакура ещё несколько секунд смотрела на чёткие иероглифы, которыми был подписан контакт, а потом вернулась обратно в ванную. Экран, на котором всё это время светилась подпись «отец», потух, как только вызов прекратился. За окном набрал обороты дождь. По стеклу стекало множество прозрачных капель. Змеились дорожками, сливаясь одна в другую.

Раздался ещё один телефонный звонок. Но Сакура даже проверять не пошла.

— Не надо на меня так осуждающе глядеть, — Сакура обратилась коту. — Я пока не готова с ним разговаривать. Скажу, что сдохну, чуть попозже. Или вообще не скажу. Может, стать озлобленной на весь мир сукой, не думающей о чувствах других? Позвонят ему и скажут, ваша дочь скоропостижно скончалась… ага… и до инфаркта доведут… какая же я всё-таки…

Сакура усмехнулась и покачала головой. Резко взяла ножницы с раковины. Те звякнули о керамику. Сакура обхватила пальцами чёрные пряди в импровизированный хвост и…

Раздался звонок в дверь.

— Как говорила моя бабуля: ёбушки-воробушки, что ж вы мне все умереть спокойно не даёте, — Сакура возвела глаза к потолку и отложила ножницы.

Подошла к двери и посмотрела в глазок.

— Откуда он… — пальцы мгновенно вцепились в замок, повернули его.

На пороге стоял Годжо.

— Ты из канавы вылез? — спросила Сакура, оглядывая его с ног до головы.