Когда киты выброшены на берег (СИ)

Небрежно откинуты пряди со лба

Жемчужные серьги дрожат

x x x

Много было у меня в дороге

Приютов, гостиниц

Не лучше ли теперь

Мне одному

Спуститься в ад

© Рубоко Шо. Эротические танки.

По стенам и потолку плыли тени. Будто рыбы с чёрной чешуёй. Их шугал свет уличных фонарей или редкий потоковый луч фар проезжающих мимо машин. Заставлял бросаться в разные стороны. А потом снова подплывать обратно, стягиваться, как быстро регенерирующая тёмная рана. В комнате пахло потом, сексом, а ещё едва уловимо тянуло дождём и совсем уж легко, буквально на кончике языка — смесью сандала и корицы. Несколько минут назад, Сакура не знала точное их количество, тишина не окутывала их тёплым, плотным коконом блаженной пустоты. Несколько минут назад бешено было, громко и сладко. Совсем без тормозов, будто все предохранители сгорели разом.

— Подай сигареты, пожалуйста, — попросила Сакура.

Заветная пачка лежала на тумбочке. Сатору — руку протяни, а Сакуре, чтобы дотянуться до них, нужно было перелезть через Годжо. Голого, растрёпанного, потного и всё ещё до одури желанного. Сакуре думалось, что её крыша не едет, а рушится прямо внутрь дома, рискуя придавить всех адекватных тамошних жителей, включая здравый смысл.

— Возьми сама, — улыбнулся Сатору, глядя на неё.

Сакура закатила глаза. Хотелось из вредности подняться с кровати, демонстративно обойти её до тумбы и взять пачку, но не делать так, как хочет этот засранец. Сейчас он больше походил на того Годжо, которого Сакура знала. Не потерянный, слепо ищущий её губы своими, сжимающий бёдра до синяков. Вполне довольный, с ясным взглядом, будто кот, сметаны наевшийся. Как всё-таки секс интересно действует на некоторых людей. Или не он вовсе? И Сакура заблуждается, руководствуясь собственным житейским опытом на столь интимную тему? Не все же одним лыком шиты.

— Годжо, — протянула она.

— Возьми сама, — хмыкнул он.

Сакура приподнялась, ощущая в теле медленно растекающуюся приятную слабость. Перекинула длинную ногу через подтянутый живот Сатору и уселась сверху. Тот прикусил губу, не убирая с лица улыбки. Маленькая игра началась с маленького шага — уступки Сакуры. Она взяла с тумбы пачку сигарет и зажигалку. Достала одну. Закурила. Огонёк фильтра чуть подсветил её глаза с лисьим прищуром. Через пару затяжек длинные пальцы Годжо забрали у Сакуры сигарету. Теперь курил он.

Двинул бёдрами, чуть приподнявшись, из-за чего сидящая сверху Сакура дёрнулась, ощущая ещё не остывшей кожей его белую, гладкую, безупречную. Чуть не простонала. Коротко и жалобно. Но удержалась, медленно выдохнув. Обратно забрала сигарету.

— Да уж, — протянула задумчиво.

— Что? — наклонил голову вбок Сатору.

— Да вот думаю, навряд ли ты ко мне прибежал, потому что секса очень хотелось, — ответила Сакура. — У тебя его явно достаточно и без меня.

— Представь себе, хотелось, — кивнул Сатору. — С одной конкретной женщиной. А секс как работа и секс для себя — вещи разные, Сакура.

— Я тебя задела? — спросила она, делая затяжку. — Если да, извини.

— Нет, не задела, — ответил Сатору, протягивая руку и убирая чёрную прядь за ухо Сакуры.

— Я тебя ближе к себе подпускать не прошу, — сказала она, стряхивая пепел в пепельницу.

— Куда уж ближе, — Годжо провёл ладонью по длинной шее, ключице, опустился ниже, под грудь.

Сжал.

Сакура чуть рвано выдохнула.

— Тело — это далеко не самое близкое, к чему можно подпустить, Сатору, — сказала она, ощущая, как широкая ладонь сдвинулась ниже, по правому боку, погладила бедро.

У Годжо глаза сверкнули понимающе, остро, опять на сколах стало видно то уязвимое, потерянное состояние. Ну нет, второго раунда в том же темпе Сакура точно не осилит.

— Ты сомневаешься, что могла мне понравится? — спросил он тихо.

— Есть такое, — Сакура посмотрела на сигарету, что тлела между указательным и средним пальцами. — Имею право, знаешь ли, сомневаться.

— Херовые тебе мужики попадались, раз ты в каждом теперь подвох ищешь.

Сакура тихо рассмеялась. Правильно рассудил и выразился правильно. Но не мужики, а люди в целом.

С Годжо почему-то не так. Может, это и преждевременные выводы, но Сакура в коем-то веке не побоялась поплыть по течению. Он будто всем своим видом показывал, что сомневаться не нужно. Глупо, конечно. Голову отключать рядом с таким уж точно не стоит. Но у Сакуры будто тумблер заклинило. Она не из тех людей, у которых осторожность вылетает из программного обеспечения в первую очередь. С ней не сработает сладкая патока красивых речей, заплетённых в утонченные словесные кружева.

А тут как-то не по привычной, давно хоженой тропинке всё катится.

— Кстати, твой костюм и ботинки безнадёжно испорчены, — Сакура решила сменить тему, чтобы распугать косяк надоедливых, опасных в своей пронырливости мыслей.

— Переживу, — улыбнулся Годжо.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась Сакура и, поймав на себе хитрый прищур голубых глаз, спросила:

— Что?

— Тебе ведь интересно, да?

— Что интересно? — удивилась Сакура.

— Сколько я стою, — сказал Годжо.

— Уверена, что много, — усмехнулась Сакура.

— Боишься услышать сумму? — довольно протянул Годжо.