Когда киты выброшены на берег (СИ)

Сакура, наконец, посмотрела на него. И ненадолго залипла. Впала в прострацию. Будто бы не морские жители здесь главный гвоздь программы.

— Мы на рыб пришли смотреть, — усмехнулся Сатору самодовольно.

— Я совмещаю приятное и приятное, — в тон ему протянула Сакура.

Они прошли дальше. Сакура заложила руки за спину. А Сатору убрал свои в карманы пальто. Шли медленно и какое-то время молча. На пути попался идеальный в своей геометрии аквариум с экзотичными рыбками-бабочками. Годжо и Сакура разошлись по обе стороны куба, неотрывно следя друг за другом из-за преграды в виде обиталища ярких рыб.

Потом опять пошли рядом, чуть соприкасаясь руками.

— Хочешь что-то спросить? — подал голос Годжо.

— Если ты ответишь, — сказала Сакура.

— Для тебя, моя рыбка, всё что угодно.

— Фу, как пошло. Ты специально, да?

— Разумеется, — просиял Годжо. — Задавай вопрос.

— Почему не поцеловал того, кого хотел? — спросила Сакура.

— Рыб постеснялся, — ответил Годжо.

— Какой вы робкий, господин.

— Да, я сама скромность, — усмехнулся Годжо, а потом, подумав, добавил:

— Испугался, что я в самый ответственный момент чихну и ударю человека в лоб. Или рассмеюсь и глупо пошучу, а я могу это сделать. Или, может, напугала перспектива, быть отвергнутым.

— Ты сомневался во взаимности? — удивилась Сакура.

— Я не был уверен, что человек вообще рассматривает меня… в романтическом аспекте.

— Я зря спросила. Извини.

— Извинения в карман не положишь.

Сакура фыркнула. Они остановились около аквариума с медузами. Каждая из них напоминала движущуюся в небесном пространстве матовую луну, перетекающую в нечто бесформенное. Окружение сияло приглушённым ультрамарином.

— Мегуми иногда говорит, что у меня с медузами есть кое-что общее, — улыбнулся Сатору и посмотрел на Сакуру. — Да, ты правильно подумала.

— Ты про отсутствие мозгов? — рассмеялась Сакура.

— Да. Хотя я с ним в корне не согласен. Общего гораздо больше. Я местами такой же скользкий и противный.

Сакура ткнула его в бок. Годжо рассмеялся.

— Как Фушигуро-кун, кстати?

— Живёт свою мрачную жизнь мрачного подростка, — ответил Годжо.

— У него очень взрослый взгляд. Я бы сказала, что слишком.

— Забавно. А он сказал, что от тебя тянет смертью.

— Не тянет, а несёт, — поморщилась Сакура. — У парнишки на это хорошее чутьё, как я погляжу.

— Семейная черта, — сказал Годжо. — Сакура, ты боишься смерти?

— Нет, я боюсь не её, — ответила Сакура. — Я боюсь… увядания. Иногда смерть случается внезапно, а порой медленно выедает тебя, отнимая сначала личность, истощая физическую оболочку, а потом забирая и её.

— Ты не веришь в бессмертие души?

— Нет. Я врач. А врачи перестают верить в душу, как и в божественное проведение довольно быстро. Стоит первый раз не спасти человека. Или понаблюдать, как он медленно и мучительно умирает, а никто не может ничего сделать.

Сакура проследила за медузой, плавно поднимающейся вверх, будто пышный белый парус. Почувствовала на своём предплечье кольцо длинных пальцев. Годжо повернул её к себе лицом, вынуждая посмотреть в глаза.

— Человек всегда умирает один, даже если вокруг находится куча народу, — сказал он.

— Как и рождается, — добавила Сакура.

— А ты хочешь совсем в одиночку, да? Без страховки, сразу в омут с головой.

— Так лучше, — сказала Сакура.

— Не хочешь, чтобы кто-то был рядом? Боишься уйти с сожалениями? Привязаться и захотеть жить?

— А ты разве нет?

Годжо улыбнулся. Но мрачно. Не так, как прежде. «Я давно уже не живу» — говорили его глаза.

— Раз уж тебе нечего терять, — Годжо нежно обвил её запястья пальцами и чуть сжал. — Давай поиграем в игру.

Сакура хмыкнула, приподняв брови в немом вопросе.

— На доверие, — пояснил Годжо.

— И что она из себя представляет?

Годжо наклонился к её уху. От его дыхания у Сакуры по телу прокатилась волна мурашек.

— Я свяжу твои руки, — он провёл большими пальцами по тыльным сторонам ладони. — Закрою тебе глаза. Ты откажешься от контроля процессом, доверишься мне целиком и полностью.

— Прямо полностью? — снисходительно уточнила Сакура.

— Так уж и быть: я позволю тебе выбрать между верёвкой и наручниками, — улыбнулся Годжо.

— Розовыми и пушистыми? — усмехнулась Сакура.

— Нет, настоящими, классическими.

— Ты знаешь, чем игры со связыванием могут закончиться? Один партнёр может схватить сердечный приступ, умереть прямо во время игрищ, а второй так и останется прикованным или привязанным. И если его не найдут вовремя, умрёт от обезвоживания. Реальная асфиксия с летальным исходом во время игр с удушьем. Сломанные запястья. Одной барышне чуть кисти рук не ампутировали, так сильно её ненаглядный узлы затянул.

— Что за истории, написанные Стивеном Кингом? — спросил Сатору. — Или опять годы работы на скорой?

— Угадал, — Сакура чуть прищурила глаза.

— Умеешь же ты испортить романтику, — отстранился Годжо, но рук её не отпустил. — Когда ты затащила меня в подсобку, пока Мегуми приводил себя в порядок, я понял, что кое-кто не против игр пожёстче.

— Я не очень люблю такое, — откашлялась Сакура. — Это так, злость, усталость и ты в тонком свитере на голое тело.