Когда луна окрасится в алый

– Он… он вдруг появился тут.

– А где ему еще появиться? Арата-кун всегда здесь жил, – сказал кто-то из толпы, и Харука вздрогнула.

– Нет! – тут же запротестовала она, отчаянно качая головой, и вцепилась в рукав хаори Тетсуи. – Он упал. Я шла в гости к Камэ-чан, а Арата-кун действительно упал перед своим домом. С неба. Он просто рухнул сюда, будто его кто-то сбросил вниз! Но это же невозможно! Да и к тому же… кто-то еще и смеялся! Женщина!

Харука принялась вновь плакать. Она отпустила одежду Тетсуи и обняла себя за плечи, продолжая раскачиваться вперед и назад, будто это могло ее как-то успокоить.

Зеваки замолчали, а уже через мгновение их шепот стал еще более взволнованным, пока в какой-то момент кто-то громко не произнес единственное слово:

– Кицунэ!

Толпа загалдела. Женщины ойкали и всхлипывали, жались к мужьям, отцам и братьям, и неясно было – они пытаются успокоиться или же оберегают своих мужчин. Сами же мужчины говорили все громче и громче и уже предлагали собраться всей деревней и самим изгнать кицунэ, раз уж оммёдзи за столько времени не смог этого сделать, так еще и отправился в столицу, ничего не пояснив. Благо, кто-то разумный сразу отмел эту идею, напомнив, что их предки вместе с кицунэ встретили смерть.

– Я пойду к кицунэ, – произнес Тетсуя, прежде чем начался новый виток споров. Тетсуя встал, расправил плечи и положил руку на рукоять меча, чтобы придать вес своим словам.

Это успокоило сиракавцев. Мужчины тут же одобрительно закивали и принялись давать наставления, женщины разразились охами и начали молиться ками, чтобы столь молодой человек обязательно вернулся назад. Словно отправляли его на смерть. Тетсуя с трудом удержался, чтобы не поджать губы и не закатить глаз.

Быстро, насколько позволяли приличия, попрощавшись со всеми, Тетсуя направился в сторону леса, мысленно ругаясь. Себе, вдали от всех, он мог признаться, что поспешил лично пойти к Генко, чтобы в какой-то степени защитить и обелить ее имя. Мысль была странной, непривычной, даже немного пугающей, но казалась правильной. На удивление, после того сражения между ней и учителем Тетсуе стало куда легче поверить в то, что кицунэ не намеревалась навредить Сиракаве и ее жителям. Будто через головную боль начали пробиваться его истинные чувства и мысли, не навязанные проклятием. Ощущения были… приятными.

Лес едва покрылся зеленью, и в нем оказалось на порядок теплее, чем в деревне. Словно весь холод сосредоточился только на территории Сиракавы. Теперь Тетсуя лучше понимал, что имел в виду сенсей, когда говорил про дурной знак.

Тишина в лесу была не пугающей, но какой-то выжидающей. Словно все затаилось в предвкушении действа, а Тетсуя играл во всем этом не последнюю роль. Под ногами тихо шумели старые листья и трещали сухие ветки, но не было слышно ни птиц, ни зверей, ни даже насекомых.

– Что здесь происходит? – тихо пробормотал Тетсуя, бесшумно доставая клинок, готовый в любой момент им воспользоваться.

– Это просто я, – тихий девичий голос, в котором звучало смущение и очаровательная неуверенность, раздался неожиданно и будто бы отовсюду.

Тетсуя резко обернулся и тут же увидел ее.

Девушка была потрясающе красивой. С белоснежным округлым лицом, большими глазами, которые смущенно смотрели на юношу, аккуратным носиком и маленькими алыми губами, что легко улыбались. Одетая в искусно вышитое белейшее кимоно, она была воплощением совершенства. Тетсуя замер и бесцеремонно уставился на красавицу, которая неловко прятала руки в рукавах наряда и изредка посматривала на него в ответ так, будто Тетсуя ей безмерно нравился.

Он не понимал, что с ним. В Сиракаве было несколько хорошеньких девушек, пара из которых засматривались на Тетсую. Родительницы некоторых и вовсе едва не прямым текстом говорили ему, что пора бы уже задуматься о хозяйке в доме, но ни одна из местных красавиц никогда так не тревожила его сердце.

Отстраненно Тетсуя подумал, что это странно. Генко тоже была красивой, на самом деле потрясающе красивой, если не кривить душой, однако он никогда не думал о ней в подобном ключе. Но стоило ему посмотреть на эту девушку – и все мысли сосредоточились только на ней. Кто она? Почему здесь? Отчего из-за нее так сильно все сжимается внутри?

Разум все думал и думал, но по-настоящему ни на одной из мыслей не останавливался, только где-то в глубине рассудка отчаянно билось осознание ненормальности происходящего. Впрочем, на это можно было легко закрыть глаза.

– Вы… вы потерялись? – прохрипел Тетсуя, не сводя взгляда с девушки. Ему казалось, что стоит отвернуться – и она исчезнет, рассыплется на десятки сотен снежинок, и он больше никогда ее не встретит.

– Боюсь, что да, Уэно-сан, – проворковала девушка, смущенно потупив взгляд, из-за чего тотчас стала еще очаровательнее. – Зови меня О-юки и помоги мне. Я так замерзла.

Тетсуя на мгновение замер, силясь понять, откуда она может знать его имя, но мысль довольно быстро исчезла, стоило только девушке чуть шире улыбнуться и внимательно посмотреть ему в глаза. Какая, впрочем, разница? Главное, что сейчас она нуждалась в нем!