Когда мертвые заговорят

Но все было по-прежнему. Я все еще была скована, а Леда все еще испуганно дрожала в шаге от меня, прижимая к груди бутылку с водой. Я видела, что слишком испугала ее, но, несмотря на это, чувствовала, что между нами установилась связь, невидимая, тонкая, словно паутинка, готовая разорваться при малейшем дуновении ветра.

– Посмотри на меня, Леда, – приказала я, и она вскинула голову, подчинившись. – Смотри на меня. Подойди ближе.

Словно загипнотизированная, она приблизилась.

– Ты была маленькой девочкой. Ты была малышкой, и твой отец не должен был так поступать с тобой. Знаю, ты его любишь, – поспешно сказала я, прежде чем она перебила. – Но это не значит, что он не мог поступить плохо. Он поступил плохо, Леда, и ты сама это знаешь. А ты поступала плохо? – без предупреждения спросила я. Леда растерялась, а потом, обдумав вопрос, испуганно помотала головой. Я с нажимом сказала:

– Поступала. Например, когда помогла ему похитить меня, Леда.

– Он заставил меня.

– Тогда верни все на свои места, – убеждала я, сжимая пальцы в кулаки. Я знала, что спешу, давлю на нее, но у меня не было времени. Я должна выбраться отсюда и найти маму. – Ты хочешь причинять людям боль? – Леда покачала головой, выронила бутылку с водой и зажала ладонями рот. Вода толчками полилась на пол, и совсем скоро на дне осталось лишь несколько глотков. В луже плавали пылинки, опилки, грязь и трубочка. Из глаз Леды покатились чистые, детские слезы. – Хочешь заставлять людей плакать? Хочешь, чтобы они чувствовали себя так же плохо, как чувствуешь себя ты?

Она сделала еще шаг назад и наступила в лужу. Раздался едва слышный «хлюп», и затем Леда разревелась, опустив голову и накрыв ладонями лицо.

– Помоги мне, Леда, и я помогу тебе. Клянусь. – Она опустила руки и жадно посмотрела на меня. – Я смогу защитить тебя, Леда.

Джорджи ты не защитила. Джорджи ты не спасла.

Я не смогу бросить Леду в амбаре, оставить ее на растерзание голодному чудовищу. Я хорошо могла представить, что сделает Джек со своей малышкой, если я просто уйду. Леда больна, и я должна помочь ей.

– Он никогда больше тебя не тронет, Леда. Никогда. Клянусь.

Она качала головой, но я знала, что мои слова проникают в ее больной разум, действуют на нервы, залечивают оголенные участки. Я надеялась на это. Мне хотелось, чтобы глядя на меня, она видела не просто скованное тело в разорванной рубашке, с окровавленными штанинами, грязными волосами, новыми ранами на животе, а мои твердо сжатые зубы, широко открытые глаза и упрямый взгляд. Я надеялась, что она мне верит.

– Ты разве не хочешь помочь мне? – спросила я. Всхлипнув, Леда всплеснула руками. По ее губам скатилась дорожка слюней, когда она шепнула в ответ:

– Хочу, но он убьет меня.

– Я не позволю этому случиться. Только вытащи гвоздь там, наверху. – Я указала головой на потолок, и когда посмотрела на Леду, заметила, что она долгим взглядом оценивает мои кровоточащие запястья. Ее покрасневшие глаза вновь наполнились слезами.

– Мне так жаль, так жаль! Я не хотела, чтобы отец обижал тебя, но он… – Леда покачала головой, прижав ладони к груди, словно умоляла простить ее. Я заявила:

– Если ты не хочешь, чтобы он обижал меня, тогда исправь все, Леда. Ты мне поможешь? Помоги мне, пожалуйста.

Она закрыла глаза, и я решила: все, она не станет мне помогать. Но прежде чем я успела испугаться, Леда распахнула глаза и посмотрела на меня с верой и опасением.

– Ты… защитишь меня? – Мое сердце подпрыгнуло. – Никто никогда меня не защищал! Никто не…

– Обещаю. Я всегда держу слово.

А Джорджи ты не спасла. Не сдержала свое слово. Не вернула свою сестру домой. Не вытащила ее из клетки, как клялась.

Я набрала полную грудь воздуха и подняла голову к потолку, сдерживая слезы.

Я хотела сказать Леде Стивенсон правду, что на самом деле я уверена лишь в себе. Хотела посмотреть ей в глаза и сказать, что если она только позволит, если она поверит мне, если… Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти ее. А сейчас я ничего не могу. У меня нет гарантий, что мы обе выберемся отсюда живыми, даже если она снимет меня с крюка.

Но я медленно выдохнула, открыла глаза и посмотрела на гвоздь в потолке.

Нет, разве я могу просто так сдаться? Джек, как и Стивен Роджерс, – всего лишь жалкое чудовище, которое способно только подавлять других. Он никчемный человек, и если я позволю ему одержать надо мной верх, это буду не я.

Взглянув на Леду, я сказала:

– Я ни за что тебя не оставлю. Но я смогу тебе помочь только в том случае, если ты освободишь меня. Вытащи гвоздь или развяжи веревки.

Моя уверенность звенела в воздухе, когда я добавила:

– Он никогда больше тебя не тронет. Клянусь, я спасу тебя от этого кошмара.