Когда мы потерялись в Стране снов

– Ничего, – отвечаю я. – Может, она права. Но даже если так – разницы нет. Я не могу вернуться в сон. Сновидаторов у меня больше нет.

– Что?

Я рассказываю, что папа увёз их в больницу на изучение.

– И обратно он их точно не привезёт. Особенно если я попрошу. Он думает, что это опасная чушь. Они бы поладили с Молой.

Сьюзен пожимает мою ладонь. Я никогда не видел, чтобы другой ребёнок так делал. Это странно, но… не неловко. Я поворачиваюсь посмотреть на неё, и мне кажется, что она так же печальна, как я.

Она говорит:

– Вот бы был ещё хоть один. Сновидатор, в смысле.

Я таращусь на флажки для молитв. Они хлопают и трепещут на ветру.

И тут в голове у меня возникает кое-какая картинка.

– Есть ещё один.

– О чём это ты?

– Сновидатор. Я знаю, где его взять. – Я быстро встаю. – Идём. У нас мало времени.

Глава 58

У нас остался примерно час. Это не так много, чтобы:

1. Признаться мистеру Маккинли, что я украл его Сновидаторы из сарая, и пообещать вернуть их, как только я заберу их из больницы. Эта часть будет непростой, но, как заметила Сьюзен, это всё равно входило в первоначальный план.

2. Объяснить этому очень старому, больному и запутавшемуся человеку, что – благодаря его изобретению – Себ лежит в коме, застряв во сне про Каменный век, в Крамлингтонской больнице.

3. Убедить его на время одолжить мне единственный оставшийся Сновидатор, в данный момент висящий над его кроватью, чтобы я смог воспользоваться им и спасти Себа.

Если я расскажу всё прямо, это будет звучать нелепо. Но это всё правда, и это единственный способ выпутаться из сложившегося безобразия.

– Ну что – одна нога здесь, другая там, ага? – говорю я. – Надо управиться побыстрее.

– Когда мы пошли к нему в первый раз, ты сказал то же самое.

Только вчера мы со Сьюзен стояли на жёлто-серых ступеньках из песчаника, ведущих к передней двери Кеннета Маккинли. Всё выглядит по-прежнему: морозостойкие кусты у альпийской горки, большое эркерное окно с вечным тонким налётом соли из-за морского бриза и отслаивающаяся чёрная краска на входной двери – но чувство такое, что всё изменилось.

Я жму на кнопку звонка. Мы немного ждём, потом я звоню снова. Нас не ждали, или, может, Анди сидит в наушниках, или Кеннет в ванной…

Мы со Сьюзен поворачиваемся и смотрим через поля и сады в сторону памятника Коллингвуду и Тайнской тропы. Мы знаем, что Анди выводит Кеннета погулять на свежем воздухе, но их нигде не видно.

Я очень не хочу сдаваться. Я жму на звонок в третий раз, когда слышу за дверью какое-то движение. Дверь открывает Анди, и вид у неё усталый. Она не в рабочем халате, а её обычно сияющая кожа кажется бледной и тусклой.

– О. Здравствуйте, – говорит она, пытаясь улыбнуться, но безуспешно.

Мы все немного неловко стоим в дверях. Почему Анди не приглашает нас войти?

Она говорит:

– Вам не передали?

– Что не передали?

Она тяжело вздыхает.

– Я сказала вашей миссис Фаррух. Но это было всего пару часов назад.

Мы мотаем головами.

Анди глубоко вдыхает.

– Мне очень жаль сообщать вам об этом, ребята. Вчера ночью мистер Маккинли умер.

Глава 59

До меня доходит не сразу.

Я спрашиваю, как полный тупица:

– Вы уверены?

Анди издаёт негромкий печальный смешок.

– Да, Малки, дружок, я уверена. Вчера поздно ночью. Раз – и всё. В своей постели. Он был очень старый и… думаю, он почти что ждал этого. Мне очень жаль, что вы узнали об этом вот так. – Она всё ещё держится за переднюю дверь, а мы стоим на ступеньках.

Я думаю, что делать. Кажется, мне пока что даже не грустно. Вместо этого я наблюдаю, как на моих глазах испаряется мой единственный шанс спасти Себа.

Сьюзен выпаливает:

– Можно нам войти?

Анди смотрит на неё как-то странно, и у Сьюзен начинает дрожать нижняя губа.

– Просто… он напоминал мне моего дедушку, и мне хотелось бы оглядеться в последний раз.

Для той, кто никогда не врёт, у Сьюзен это неплохо получается, когда приходится.

– Эм… – говорит Анди. – Ладно. Почему нет? Входите. – Она явно полагает, что это странно, и я не могу её винить. Она отходит в сторонку, и мы шагаем в тёмный коридор с высокими потолками. Я чувствую, что должен что-то сказать.

– Я просто, ну знаете, хотел бы ещё разок посмотреть на его комнату.

О нет. Это звучит ужасно подозрительно. И нездорово. Мы ведь не то чтобы хорошо его знали. Анди пожимает плечами и ведёт нас внутрь. Я тянусь к санитайзеру для рук и вдруг, с уколом искренней печали, осознаю, что это уже необязательно.

Наверное, тогда я и осознаю, что Кеннет Маккинли мне нравился. Его кресло стоит на том же месте.

Странно, что диванная подушка, на которой он сидел, по-прежнему смята, как была смята подушка Себа. Никогда бы не подумал, что отпечаток попы мёртвого человека может так меня опечалить.

Я прочищаю горло, чтобы заговорить, и мой голос в огромной комнате кажется очень громким.

– Где он? В смысле… в смысле, его тело?

Анди глядит в окно и не поворачивается.