Когда наступает время

- Не в состоянии прийти? – переспросил Александр. – Что-то случилось?

- Нет, - едва сглотнув, ответил гонец. – Он немного болен.

Александр резкими шагами направился к двери.

- В этом царстве самому надо быть и царем и посыльным, чтобы понять, что, наконец, происходит!

Разморенная охрана у покоев Гефестиона вытянулась при виде царя.

Гиппарх сидел спиной ко входу, положив ноги на столик сплетенный из вымоченной лозы. Его стопы в запыленных сандалиях почти лежали в широкой вазе, наполненной свежими фруктами, недавно доставленными специально для царской особы. Гефестион грыз орешки, стараясь попасть скорлупками в переливающуюся навозную муху, пожирающую крошки на подоконнике напротив. Если он все же попадал в нее, она, оглушительно жужжа, взлетала, но вскоре возвращалась, явно предпочитая лучше сгинуть с набитым ртом, нежели потом еще долго вспоминать о лакомстве.

- Тебе уже не обязательно являться по моему требованию?!

Сквозь гул, наполняющий голову, Гефестион слышал птичью трель, но никак не мог понять, почему она перемещается внутри его мозгов с такой болью, голос Александра обрушился камнепадом. Гефестион зажмурил глаза, стараясь избавиться от наваждения.

- О-о, - не дождавшись ответа, воскликнул царь. – Да ты опять беспробудно пьян! Да ты почти труп!

- Нет, Александр. Я буду жить еще долго-долго, я еще так надоем тебе, что ты не представляешь. А к тому же, - Гефестион икнул так, что тело его содрогнулось, - смерть настолько долго за нами таскалась, что, думаю, уже давно отстала.

- А ты не дергай ее за подол, глядишь, она и не разозлится.

- Побойся своих слов, Александр, - Гефестион махнул рукой. Локоть соскользнул с подлокотника, увлекая за собой отяжелевшее тело. – Мы с ней давно свояки! Мы же дружим втроем: ты, я и она. Я уже привык. Как только она отлучится по делам ненадолго, ты же сразу закисаешь и покрываешься плесенью.

Александр улыбнулся. Пьяный друг вызывал в нем почти материнскую нежность. Если он не напивался до агрессивной злости, то делался  мягким, смешным и разговорчивым.

- Дружище, - мягко продолжил Александр, - тебе не натирает ногу плод манго, что уже почти растворился в твоей сандалии?

- Плод манго? – Гефестион потянулся в попытке увидеть стопы, но чуть не повалился на пол. – Этот раджа Такссссил, - забуксовав на имени инда, македонец расхохотался, - очень заботливый хозяин. Он прислал спелые манги. Передай ему от меня привет.

- И все же, пришлю Филиппа. Пусть промоет тебе желудок.

- Помилуй, Александр, я и так измучился от скуки и поноса. Помру как-нибудь сам, без помощи твоих знахарей. Я и так уже устал как собака. Отойди, ты мешаешь мне охотиться. Муха почти обожралась, того и гляди отвалится.

- Боюсь предположить, что ты отвалишься быстрее.

Царь обхватил друга, пытаясь приподнять.

- У-у-у, тяжелый, как груженная катапульта. Лебедка нужна, чтобы тебя оторвать.

Гефестион выскользнул из объятий, грузно повалившись в кресло и обхватив голову ладонями.

- Ты сотряс мне мозги. Они теперь поперек головы застряли. Отойди, меня сейчас либо вывернет, либо я помру или и то и другое сразу.

- Харону не придется после тебя лодку чистить, – улыбнулся Александр.

- Ты заботишься о ком угодно, а на меня тебе наплевать! – всплеснул руками Гефестион. – Ты навоевал столько добра, а тебе жаль заплатить старикашке, чтобы он меня свез к Аиду?! Я так и знал! Если я помру, ты пожалеешь два паршивых халка…

- Конечно, пожалею! – перебил Александр. – Ты с ума сошел! Такое разорение! Казна не выдержит! А, кроме того, я что, для того воюю столько лет, чтобы растранжирить последнее на всякие глупости?! Так что придется тебе еще пожить, пока я не разбогатею побольше. Да и после, к чему такие траты?

- Ну, знаешь! Теперь ради принципа я помру вперед тебя, чтобы посмотреть, насколько сильно ты меня любишь.

- Может, не надо. Может, я тебе так расскажу, когда проспишься?

- И кто ж тебе теперь поверит? Сказал, помру первым, так тому и быть!

- Только попробуй, - шепнул Александр, наклоняясь к самому лицу друга и искрясь гневными всполохами в глазах.

- Сказал, сделаю! – прошипел Гефестион, раздражаясь неожиданному повороту разговора. – А, кроме того, я тебе дешевле обойдусь.

- Это почему?

- Ну, подумай сам, с тобой столько добра грузить придется: ты сам, твоя слава, твои подвиги, титулы. Ты меня разоришь.

Александр схватил его за волосы на затылке и потянул, разворачивая к себе лицо.

- Клянусь Аресом, Аидом и собой, еще раз ты заикнешься об этом, я сам убью тебя!

- Тогда приготовь деньги. Они пригодятся тебе очень скоро.

Александр отпихнул Гефестиона и быстро пошел к выходу.

- Охрана! – крикнул он на ходу. – Распорядитесь, чтобы Гефестион ни в чем не нуждался и вызовите к нему Филиппа! У него бред!

* * *

- Не может быть! – не то прохрипел, не то вслух подумал Гефестион и рывком сел на кровати.

Голова его наполнилась оглушающим шумом, а уши заложило, будто поток воды обрушился с  огромной высоты. Он сжал руками виски, словно мог этим приглушить шум.