Когда наступает время

- Да как он со мной разговаривает?! Если он помог тебе появиться на  свет, это еще не значит, что я позволю ему себя отсюда изжить!

Александр забрал у лекаря плошку с лекарством и сказал:

- Иди, Филипп. Я сам. А если после этого он не передумает умирать, я возьму всю вину на себя. Пойди к Эвмену. Пусть выдаст тебе компенсацию.

Врач махнул рукой и быстро засеменил к двери, бурча под нос срывающимся на скрип голосом: «Чуть меня, старика, на тот свет не отправили…Перепьют без меры, а потом буянят…неугомонные…».

- Гефестион, - Александр пространно взглянул на потолок, потом сжал губы и уставился на друга.

- Александр, - взмолился тот, - прошу, оставь мой мозг в покое.

- Оставлю, но не раньше, чем ты пообещаешь мне.

- Все, что угодно.

- И ты сдержишь слово?

- Сдержу все, что захочешь, если это плата за покой.

- Смотри, - весело произнес царь, направляясь к двери, - ты обещал.

- А что обещал-то?! – вдогонку спросил Гефестион.

- Что переживешь меня!

Гефестион бросился к выходу, распахнул дверь и крикнул Александру вслед:

- Мы так не договаривались! Беру свои слова обратно!

- Поздно! Не отдам!

Багой вздрогнул. Воспоминания соскользнули пожелтевшей листвой, оставив в душе неприятный шорох. Слова Гефестиона, брошенные там, в Индии оказались пророческими. Тема смерти и очередности в ней в последнее время всплывала среди друзей довольно часто. Они всякий раз ссорились и могли подолгу не разговаривать. В такие минуты Багой часто становился посыльным, пока они не мирились, позабыв о нем. Примирение сопровождалось обоюдными претензиями, после чего почти всегда следовала бурная любовная возня.

* * *

- Ты давича вменял мне в вину, что умираешь от скуки, - радостно начал Александр. – Так вот. У меня есть для тебя приятное известие.

- Не иначе, как ты стал очередным богом, - отрешенно произнес Гефестион, с трудом поворачивая раскалывающуюся голову.

- Нет, - ответил Александр.

- Не-е-ет? Странно.

- Каждый раз говорю тебе, надо пить отвар.

- Я помру и без его помощи.

- Что б у тебя язык распух!

Гефестион посмотрел на царя, и во взгляде его отразилась скорбь всех времен и народов.

- Если не богом, то кем? – невпопад спросил он.

- Разведка донесла, что раджа Паурава собирает войско.

- День ото дня не легче. Мало нам земель, надо бы еще…

- Я желаю поговорить с ясновидцем.

- С чем тебя и поздравляю. Тогда спроси его, когда у меня перестанет болеть голова.

- Я и так знаю, что он  ответит. Надо меньше пить, особенно по утрам. Я не помню, когда последний раз ты проснулся трезвым.

- Сегодня! Или вчера?

- Разве ты забыл? Мы попрали славу Геракла. Он бы гордился…

- Я рад за него. Передай от меня привет богам, когда будешь спрашивать, что нас ждет.

- Гефестион, не богохульствуй.

- Александр, сделай милость. Позови сюда всех своих рабов. Пусть резвее машут опахалами, а то эти двое еле шевелятся. Муха создает и то больше ветра, чем эти ленивые твари.

- Гефестион, ты, что не понял, что я тебе сказал?

- Александр, не кричи. Я все понял. Геракл обзавидуется.

- Ты не осознаешь, что это значит?

- Осознаю. Это значит, что тебе это надо. Только я-то здесь при чем?

Царь раздраженно махнул рукой.

- Бесполезно что-либо говорить сейчас.

- Вот и правильно. Ничего не говори.

- Я зайду позже, - Александр разочарованно отвернулся и направился к выходу.- Когда ты  проспишься.

- Каждый раз я слышу одно и то же.

- А я вижу одно и тоже.

«Гефестион, - подумал Багой. – Вездесущий Гефестион. Разве знал ты, как он любил тебя? Не-е-ет! Ты просто брал его любовь. Он любил тебя, пока ты был жив, продолжал любить, когда ты умер, и даже сейчас, когда уже нет вас обоих, эта любовь не прервалась. А я? Я боялся тебя всю жизнь, благоговел ревнуя. И даже сейчас в моих воспоминаниях всюду ты. Я продолжаю ревновать. Ты умер, а он, распаляясь моими ласками, забывался и звал тебя. Я боялся подумать, как хотел твоей смерти, а теперь отдал бы все, чтобы вернуть время. И хотя все кругом кричат, что царя отравили, он устал, подорвал здоровье, находят множество причин его смерти, но я-то знаю, это ты убил его. Сказал, сделал. Как ему было жить, когда он жил тобой? Все предусмотрел, хотел оставить тебе империю, чтобы никто не усомнился в его воле, но ты сделал по-своему. Знаешь, как он сказал мне однажды? «Мне все равно теперь, что после будет со мной, но для него я сделал, все, что мог».

* * *

Гефестион откинул полог царского шатра, пропуская вперед лекаря. Тот вошел, в спешке скинул со столика утварь и начал расставлять баночки с настоями. Известие о нездоровье царя явилось подобно разряду молнии в ясный солнечный день. Еще вчера он ураганом вторгся в ряды скифов, разбросал и размазал их по противоположному берегу Танаиса, преследовал до темноты и преследовал бы дальше, но крайнее нездоровье заставило его повернуть назад. Конные македонские отряды продолжили погоню, а Александра, перепачканного нечистотами, бледного, в жару доставили в лагерь.