Когда наступает время

Солнце радовалось, взрываясь блеском на металлических предметах. Синева неба сквозь окно резала глаза. Злополучная птица распевала рулады в ажурной клетке. Воздух источал запах  сырой перегретой пыли и утомительный аромат цветов.

Скрипнула тяжелая резная дверь, но Гефестион не шелохнулся. Он продолжал сидеть, широко расставив колени, опершись о них локтями и сдавливая виски ладонями.

- Боги! – услышал он веселый голос царя. – Что я вижу! Неужели?!

- Александр, - Гефестион с трудом разлепил сухие губы. – Дай воды и убей эту горластую тварь.

Царь слышал, как огромные глотки звучно прокатывались через его горло. Вытянув руку с кубком, тот почти потребовал:

- Еще!

- Гефестион, - начал Александр, - ты, видно, совсем потерялся. Так разговаривать с царе…

- Сначала дай воды, а после говори, что хочешь, - перебил  Гефестион.

Жадно поглотив воду, Аминторид отбросил кубок и повалился назад на подушки.

- Теперь можешь говорить хоть до вечера, только не очень громко, а то у меня мозги кипят.

- Сдается мне, они у тебя не просто кипят, а уже вкрутую сварились. Я всю жизнь терплю от тебя какие-то гадости. Хочу тебе напомнить, что я все еще твой царь…

- Мой царь, - перебил Гефестион, - сделай милость потерпи еще разок. Позже – все, что угодно. Только не сейчас.

Александр опустился на край ложа и заглянул другу в лицо.

- Ну и вид у тебя! У меня впечатление, что по тебе всю ночь фаланга топталась. Надо опознавательные знаки выставлять, чтобы люди догадались, что ты это ты.

 - Делай что хочешь, только оставь меня в покое, - угрюмо буркнул Гефестион.

Александр отмахнулся.

- Запах не лучше.  Если бы все наше войско так благоухало, нам не пришлось бы воевать вовсе.

- А я и не припомню, когда мы в последний раз этим занимались! Уже сколько времени торчим в этой проклятой Индии! Мне все уже надоело сто раз! Я скоро тут от скуки сдохну! Здесь даже мухи по-ихнему жжужат.

- Лучше уж от скуки, чем от перепоя.

В дверь осторожно постучали.

- Я приказал принести еду сюда. Подумал, ты проснешься голодным.

- Александр, помилуй. Мы же только что ели. У меня последний кусок еще поперек горла стоит.

- Только что?! Лично мы ели утром, а вы аж днем ранее, если мне не изменяет память.

Гефестион опять  вскочил.

- Днем ранее?! Не помню.

Наголо бритый юноша, бесконечно кланяясь, внес в зал огромный поднос. Куски шкварчащего, сочащегося мяса окружало множество плошечек с различными соусами и яствами. Второй юноша тащил поднос с лепешками. Дальше внесли фрукты, потом напитки и различные лакомства. Не успел еще войти последний раб, как все услышали раздраженный голос Гефестиона:

- Александр, прикажи унести отсюда эту жареную дохлятину! Она неимоверно воняет!

- Ну, знаешь! - взорвался Александр. – Я не намерен потакать всем твоим прихотям! Если тебе воняет, иди отсюда сам! Это мое царство, и я буду есть эту, как ты выражаешься, жареную дохлятину там, где захочу!

Гефестион соскочил с кровати.

- Меня сейчас вывернет!

- Да у тебя, никак, беременность!  Кто отец? – засмеялся Александр, выхватывая кусок мяса.

- Ты.

- Пойди к Филиппу. Он – врач и, наверняка, подскажет тебе, что делать!

- Мне не до шуток, Александр. Когда ты все это сожрешь, пошли за мной.

- Попробуй меньше пить! – крикнул царь вслед другу.

Около дверей в свои покои Александр услышал крики Гефестиона:

- Если ты не оставишь меня в покое, я прикажу тебя распять!

Ему отвечал голос царского лекаря Филиппа.

- А если я тебя не откачаю, меня распнет Александр! Поскольку и так и так у меня один и тот же конец, я не слезу с тебя!

- Боги! Старый козел! Мне следовало убить тебя еще в Македонии!

 - Раз не убил, плати за свою ошибку! А если ты все же помрешь, я хотя бы с чистой совестью буду, что в том нет моей вины!

Александр распахнул дверь и с порога спросил:

- Что здесь происходит?

И Гефестион и Филипп одновременно принялись объяснять царю, противореча и перебивая друг друга.

- Замолчи, несчастный! – бушевал Гефестион. – Куда поперек меня лезешь?!

Александр сделал жест лекарю, понимая, что Гефестион ни за что не уступит.

- Этот проклятый старикашка своими растворами меня уже одной ногой к Аиду загнал! Меня на изнанку вывернуло! Кишки чуть через рот не выплюнул! Так ему этого мало показалось! Он меня пичкает какой-то ослиной мочей, чтобы я и второй ногой там оказался! Убери его, Александр! У меня от его зелья все внутренности в гордиев узел завязались!

Царь слушал возмущения Гефестиона и улыбался.

- Александр, - наконец взмолился Филипп. – Прикажи ему, наконец, чтобы он перестал надо мной издеваться. Я – старый человек. В последнее время я только тем и занимаюсь, что пытаюсь его оживить. Стал бы я так мучаться, если б ты меня не просил…

- Что-о-о?! Так это я тебе должен быть благодарен за то, что он меня едва не убил?!

- Но ведь не убил же, - улыбнулся Александр. – Не шуми так. Выпей и посмотрим. Распять врача, если что, мы завсегда успеем.

- Ну, уж нет! – вскричал Филипп. – Будь проклято то мгновение, когда я пожалел вас обоих и решил помочь этому несчастному! Вот она плата за мои старания!