Когда наступает время

Завидев правителя, наложницы и евнухи бросились на пол, приветствуя царя праскинезой. Навстречу ему, бесконечно кланяясь, выбежал главный евнух и немедленно распростерся ниц.

- Казни меня, повелитель! – почти рыдал он, - Я виноват и понесу любое наказание, ибо не смог сохранить спокойствие в гареме!

- Кто зачинщик? – холодно спросил Александр.

- Я не могу ответить, повелитель! Я не знаю, но  только после ухода царицы они словно взбесились.

- После ухода царицы? – не веря услышанному, переспросил Александр. – Она была здесь?

- Была, повелитель, - евнух подполз к ногам царя, часто кивая головой, и принялся беспорядочно целовать его обувь.

На лице Александра обозначилась брезгливая усмешка. Он отпихнул перса ногой, словно испытывал нечто омерзительное от его прикосновений.

- Что царице было надо здесь?

- Она узнала, мой повелитель, что перед свадьбой ты желал видеть ночью наложниц?

- Какое ей дело до моих наложниц?

Перс полз к Александру, продолжая кланяться еще чаще и оставляя на полированных плитах пола мокрые следы от поцелуев.

- Она потребовала доложить ей, кто из женщин…

- Почему, - взревел Александр, - без моего разрешения царица посещала гарем?!

- Казни меня, нерадивого, повелитель, - причитал евнух, - но только до этого она ни разу…то есть, мы не знали, что… что это разгневает те-б-б-я.

- Начальника охраны гарема ко мне!

- Я здесь, Александр.

- Разобраться, кто начал беспорядки! Высечь завтра прилюдно! По двадцать плетей каждой и незамедлительно доложить мне! Остальных закрыть по комнатам и держать на воде и пресных лепешках до особых распоряжений! От моего имени дать поручение Евмену прекратить оплату подарков и удовольствий! При повторении подобного немедленно будут казнены все допустившие беспорядки!

Александр вновь почувствовал горячие мокрые поцелуи перса.

- Уберите это от меня! – вновь вскричал царь.

Охрана немедленно схватила евнуха и поволокла прочь.

Александр уже долгое время смотрел в черную глубину неба. Где-то внизу продолжался праздник. Эхо взрывов восторженных голосов уносилось ввысь, и звезды словно дрожали, обеспокоенные шумом. Догорала последняя пятая свадебная ночь. Империя, еще недавно так ожесточенно сопротивляющаяся Александру теперь мирно плыла в рассвет. Царь поежился от озноба и потер ладонями предплечья, покрепче обхватив руками, словно мог так согреть себя. Покинув гарем с доносящимися вслед рыданиями, он направился к Роксане, но с полпути передумал, отодвинув неприятный разговор на другое время. Он чувствовал усталость и какую-то щемящую тоску внутри. Его мысли были где-то далеко, так далеко, что, переплетаясь там, таяли, исчезая из памяти.

- Я не застал тебя на празднике, когда вернулся, - голос Гефестиона вырвал его из круга дум.

Царь вздрогнул, но не обернулся.

- Что случилось, Александр?

- Я думаю о будущем.

- Ты не нашел лучшего времени?

- Почему ты здесь? А как же твоя жена? Неужели ты решился оставить ее одну?

- Мне не нравится, как ты об этом спросил. Хочу тебе заметить, что это была твоя идея.

- Я думал о государстве.

- Знаю, - Гефестион резко оборвал его. – Но ведь в твои думы о государстве не входят чувства людей.

- Я надеялся,  ты поймешь меня.

- А разве это не так? Разве что-то изменится в государстве, если я буду любить свою женщину?

- Женщины не приносят добра.

- Это не твои слова, Александр. До тебя их уже произносил Аристотель. Женщины не способствуют развитию…или что-то в этом роде. Я помню. Но все человечество появилось на свет одним и тем же путем. Не уверен, что в эти моменты мужчины были заняты только думами о государствах.

- Да, это так. Но богоизбранные…

- Богоизбранные говоришь? Но, позволь, если я ничего не перепутал, полубог у нас ты, а я простой человек, рожденный от смертных и смертный сам. Что плохого в том, что мой сын родится в любви?

- Наверное, - Александр на мгновение задумался, - ты счастливее меня.

- Просто, - сказал Гефестион тихо, - ты женат на империи, а она не терпит соперниц.

- Может ты и прав, - Царь задумался на мгновение. – И перестань таскать деньги на подарки из казны. Евмен рычит всякий раз, когда оплачивает твои счета.

- Брось, Александр. Не жалей монет. Не забывай, я еще не требовал у тебя свой кусок мира.

- В детстве, ты помнишь, Гефестион, отец с матерью присылали ко мне Калликсену. Ночью она была со мной, а как заставало утро, исчезала. Именно  тогда я понял, что ничто так не делает человека смертным, как связь с женщиной и нега. Потом после смерти Мемнона в мою жизнь вошла Барсина. Она легко жила с Мемноном, заменив им  покойного  Ментора, а после смерти этого досталась мне. Она переходила от одного к другому как дорогой военный трофей. После, ты знаешь, царицей стала Роксана.

- Давай не будем о ней. Но почему ты ничего не говоришь о Статире, царице Персии?

Александр заметно напрягся.

- Хоть ты и скрывал от всех, что она умерла родами, когда ее ребенок уже не мог быть от Дария…

Царь резко повернулся к другу.