Когда отцветает камелия

Цубаки почувствовала себя загнанным зверем: грязная и раненая, в таком виде она не могла появиться перед жрицами, которые и так докладывали старшей мико о каждом её промахе. «Служительницы святилища всегда должны выглядеть опрятно, они – символ чистоты этого места», – припомнила акамэ слова каннуси Кимуры и тут же подскочила, скрываясь за высокими каменными статуями, восседающими на постаментах. Тяжело дыша от поднимающегося жара, Цубаки затаилась.

Молодые жрицы прошли мимо, не заметив ничего необычного, и остановились около колодца для омовения рук – послышался шорох метёлок.

– Почему мы должны выполнять работу, которую поручили этой девчонке?! – возмутилась одна из мико. – Сбегает прямо с раннего утра! Пусть только попадётся мне на глаза!

– За обедом расскажем Танако Юне-сан, что акамэ снова отлынивает. Хорошо, если старшая нагрузит её тяжёлой работой, а то больно много она о себе возомнила!

Цубаки только печально ухмыльнулась, слушая эти привычные сплетни, которые являлись неотъемлемой частью дома жриц.

– А ты слышала, Юкио-но ками принёс в святилище живого ёкая? Говорят, это тот самый, от которого пошёл мор!

– Страшно-то как. Видела, что все главные собрались у старого зала в восточной стороне, наверное, там допрашивать будут.

– Только бы они убили эту тварь. Моя бабка вот слегла от заразы, да так и не пробудилась. Если бы мы жили в городе, то и нас бы постигла такая же участь, я уверена. Мало нам ронинов, которые столько времени держат в страхе всю округу, так теперь ещё и эта напасть!

– Хорошо, что мы под защитой Посланника богини Инари: он уж точно сожжёт ёкая своим лисьим огнём!

Мико быстро развеселились, изображая руками магию кицунэ, а Цубаки в это время уже оторвалась от укрывающих её каменных статуй и нырнула в зелёные кусты камелии. Ей нужно было срочно найти Юкио-но ками, который однажды уже усмирил своим прикосновением огонь богини, что бушевал внутри акамэ.

Умывшись в тэмидзуя и немного приведя себя в порядок, она побежала к восточной стороне святилища обходными путями, через хозяйственные постройки. Священники ещё проводили свои утренние ритуалы, а жрицы уже разошлись по поручениям, поэтому скрываться от любопытных глаз оказалось нетрудно.

Довольно скоро Цубаки вышла к зданию старого хондэна, который стоял в отдалении, у небольшого каменного водопада. Этот зал уже давно не использовался: священные предметы, хранившиеся внутри, постоянно отсыревали из-за близости воды, и место поклонения пришлось перенести. Но никто не осмеливался снести ненужное здание, и над ним вскоре повесили толстую верёвку – симэнава, закрывающую вход свисающими соломенными кисточками.

Внутри явно что-то происходило: оттуда доносились голоса, яростно перебивающие друг друга. Цубаки приблизилась к двери, ступая по гравию как можно тише, и прижалась спиной к деревянной стене.

– Господин, неужели вы поверили этому лживому ёкаю? – лепетал оммёдзи Итиро. – Давайте применим к призраку технику Связывающего допроса тысячи страданий! Моя ученица недавно выучила это заклинание и сможет узнать всё, что скрывает эта тварь.

– Мы всё-таки находимся в священном месте, господин Итиро, – возразил строгий голос, принадлежащий главному священнику Кимуре. – Эта магия тёмная и не сулит ничего хорошего. Мы не можем допустить здесь подобное непотребство! Зачем вы учите такому девочку, у которой есть все шансы попасть в Государственное бюро по изгнанию демонов?

– Попрошу вас не вмешиваться в процесс обучения искусству оммёдо! Вы знаете толк только в своих молитвах, но о настоящей магии понятия не имеете.

Цубаки выдохнула и осторожно выглянула из-за деревянной створки, стараясь ничем не выдать себя. В центре слабо освещённого зала в воздухе висела юрэй, окружённая голубыми лисьими огнями и аурой кицунэ, которая позволяла простым смертным видеть ёкая. Каннуси Кимура и оммёдзи Итиро стояли ближе к выходу и яростно спорили, а Юкио-но ками восседал на возвышении, свесив ногу с постамента и держа в руке кисэру. Он о чём-то задумался, между бровями залегла морщинка, и хозяин святилища даже не обратил внимания на выглядывающую из-за угла Цубаки.

– Вы можете убить меня или же отправить на суд к господину аякаси¹⁰⁵, как всех остальных, но тогда вы навсегда потеряете шанс найти настоящего виновника мора, – заговорила юрэй, склонив голову.

– Этим женщинам верить нельзя! – Оммёдзи указал сложенным веером в сторону нечисти и взмолился: – Господин Юкио-но ками, послушайте же, она обманщица! Она уже однажды обернулась призраком, а значит, её помыслы нечисты.

– Я назвала своё настоящее имя, когда согласилась стать разносчиком мора, и если хоть что-то расскажу вам сейчас, то меня сразу убьют. Но если вы поможете моей душе упокоиться с миром, то перед тем, как развеяться, я с радостью поведаю вам обо всём, что знаю.

Юкио приоткрыл глаза, и у всех присутствующих по спине поползли мурашки: узкие щёлочки зрачков кицунэ были еле заметны на фоне янтарной радужки, горящей в полумраке, и этот взгляд не сулил ничего хорошего.