Когда отцветает камелия

Вновь спрятавшись за деревянной потрескавшейся стеной, Цубаки схватилась за косодэ в области сердца и откинула голову назад: она не встречалась с Юкио-но ками с той самой ночи в Лесу сотни духов, ведь стоило им вернуться обратно, как хозяин святилища сразу отправился в город по важному делу и больше не появлялся в Яматомори. Теперь же, когда акамэ увидела его в привычном облике, её лицо залил яркий румянец.

Она пришла облегчить свою боль, ещё раз прикоснуться к руке ками, которая усмиряла огонь богини Инари в крови, но вся уверенность вдруг покинула Цубаки, и ей пришлось набраться смелости, чтобы снова заглянуть в зал.

– Чем ты докажешь, что действительно полезна? – спросил Юкио, не спуская глаз с призрака.

– Я… я видела того, кто вербовал ёкаев, и поделюсь с вами догадками.

Хозяин святилища качнул головой, и всем стало понятно без слов: сказанное его не убедило. Он поднял руку, и голубые кицунэби разожглись сильнее, наполняя заброшенный зал жаром.

– Постойте! – крикнула пленница, прикрывая обмороженное лицо руками. – Я знаю, откуда эти печати, я знаю, кто их сделал!

Зрачки Юкио сузились, и он немного успокоил лисий огонь.

– Говори!

– Но тогда я сразу умру! Даже здесь они меня достанут! – Юрэй заплакала и покачала головой. – Помогите мне… Моё главное желание стало другим, я больше не собираюсь причинять вред людям.

– Мы можем связать девушку-призрака бумажными лентами, и она станет безвредной, потеряв всю силу, – предложил каннуси Кимура, коснувшись пальцами подбородка. – Возможно, её знания действительно помогут вам, господин, в поисках истинного виновника мора. Да ниспошлёт богиня Инари всем нам свою милость! – Священник глубоко поклонился.

– Или мы можем связать юрэй длинными чётками, раз уж на то пошло! Наши артефакты явно надёжнее бумажных лент! – возразил оммёдзи Итиро.

Юкио-но ками положил ладонь на лоб и потёр виски, словно ужасно устал от бесконечных людских перепалок, но из-за законов Посланников был вынужден выслушивать мнение служителей. Спустя пару долгих мгновений он огласил решение:

– Несмотря на все преступления, юрэй, я помогу тебе, но если захочешь схитрить, то от тебя не останется даже пепла. После смерти в лисьем огне ёкаи не перерождаются, держи это в уме.

– Благодарю вас, господин! Но позвольте сказать, что я смогу выполнить свою последнюю волю только в один-единственный день – седьмой день седьмого месяца.

– Невозможно.

– Прошу! – Юрэй указала почерневшей рукой в сторону веера-утива, который лежал рядом с хозяином святилища, и хрипло проговорила: – Я не смогу избавиться от сожалений, что отпечатались на моём веере, если не приду в дом семьи Такэда во время Танабаты. Тогда-то всё и началось.

Юкио-но ками перестал прокручивать между пальцами трубку, задержав её в воздухе, и спросил:

– Это все твои условия?

– Не сочтите за вольность, господин, но мне нужен особый сопровождающий – она!

На последнем слове юрэй повернула голову и встретилась глазами с Цубаки, которая всё ещё выглядывала из-за деревянной створки. Остальные тоже обернулись, и над залом прозвучал возмущённый вопль оммёдзи Итиро:

– Ты! Вот же шальная девка! Как ты посмела присутствовать на допросе, на который тебя не приглашали?! Господин Юкио-но ками, этот проступок заслуживает серьёзного наказания.

– Поумерьте пыл, господин Итиро, – вмешался главный священник. – Девочка не сделала ничего предосудительного.

– Простите… – прошептала Цубаки, выходя из своего укрытия и глубоко кланяясь.

Юкио-но ками же, поймав её озадаченный взгляд, просветлел и даже заметно расслабился.

– Зачем тебе моя акамэ? – спросил он у юрэй, но теперь всё его внимание было направлено на Цубаки.

– Она видит нас, и от неё так и веет сильной аурой. Моя последняя воля – не что иное, как разговор со старым возлюбленным. С помощью акамэ я смогу передать младшему господину Такэда послание и получить ответ.

– По этому вопросу я вынесу решение позже.

Юрэй смиренно опустила голову, принимая волю Посланника.

– А ты почему всё ещё здесь?! – зашипел оммёдзи Итиро, стоило только хозяину святилища отвлечься на разговор с призраком. – Хватит уже прохлаждаться! Кажется, сегодня ты должна заменять Харуку и сидеть вместо неё за столом, записывая прошения прихожан.

Если бы у Цубаки не горело всё тело, как при сильнейшем жаре, то она точно придумала бы остроумный ответ и дождалась окончания собрания, но сейчас голова пульсировала, а мысли путались: зачем же всё-таки ей понадобился Юкио-но ками?

Ещё раз поклонившись, Цубаки развернулась и побрела прочь из зала, еле переставляя налившиеся тяжестью ноги. Краем глаза она заметила, как кицунэ спрыгнул со своего постамента, словно собирался пойти следом, но путь ему преградил каннуси Кимура:

– Господин, вы ещё не уходите? У меня подготовлен еженедельный отчёт о молитвах. Также мико передали не меньше десяти эма со сложными запросами, и нам нужен ваш совет, чтобы верно их распределить…