Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Неделю спустя, 9 и 10 февраля, сначала Бейкер, а затем Коль посетили Москву – в знак того, что американцы и немцы действительно были «партнерами по руководству». Они добились прогресса в вопросе объединения, но не в отношении всеобъемлющей структуры безопасности.

Визит Бейкера был призван подготовить почву для саммита Буша–Горбачева, который должен был развить договоренности, достигнутые на Мальте. Общая повестка дня, которую он обсуждал с Горбачевым и Шеварднадзе, охватывала обычный круг вопросов холодной войны. Бейкер призвал к прогрессу в ДОВСЕ и СНВ. Русские резко ответили, когда он раскритиковал продолжающуюся советскую поддержку режима Наджибуллы в Афганистане: Горбачев пошел на нее из-за недавней военной интервенции США в Панаме. Что касается Никарагуа, то Бейкер сознался, что США признали бы сандинистское правительство, если бы выборы там были проведены честно. Затем они перешли к вопросу, которого не могли избежать: Германия.

Формула 2+4 не заняла много времени. Шеварднадзе больше нравился процесс СБСЕ, но Бейкер назвал его «слишком громоздким» и апеллировал к чувству общей истории. «Мы с вами вместе воевали, вместе принесли в Европу мир. К сожалению, потом мы плохо распорядились миром, и это привело к холодной войне. Мы не смогли тогда взаимодействовать. Сейчас, когда в Европе происходят быстрые и фундаментальные перемены, у нас есть более благоприятные возможности взаимодействия в интересах сохранения мира»[621]. Горбачев согласился с Бейкером. 4+2 или 2+4, исходя из того, что это в любом случае формула опирается на международно-правовую основу, подходит для данной ситуации. Бейкер, как он выразился, «прикарманил» согласие Горбачева «тихо и быстро», отметив позже, что он первый раз видел, как Шеварднадзе «отрицал проблему, очевидную для Горбачева». Хотя госсекретарь и не знал об этом, таким образом проявилось предвестие будущего[622].

Затем Бейкер перешел к объяснению того, что Вашингтон, как и Бонн, отверг идею нейтралитета Германии – требование Кремля о единой Германии вне НАТО и Варшавского договора. Он утверждал, что нейтралитет не предотвратит возможную ремилитаризацию Германии; напротив, несвязанная Германия может почувствовать побуждение к приобретению собственного ядерного оружия. Исходя из этого, по его словам, западноевропейские партнеры Америки и несколько восточноевропейцев фактически попросили о продлении присутствия США на континенте. Но, конечно, если бы союзники потребовали вывода войск, Вашингтон подчинился бы. «Если Соединенные Штаты будут сохранять в рамках НАТО свое присутствие в Германии, то не произойдет распространения юрисдикции или военного присутствия НАТО ни на один дюйм в восточном направлении». По сути, Бейкер передавал идеи Геншера о Германии и НАТО под видом изложения собственной позиции Америки по этим вопросам[623].

Его фразеология была более конкретной, чем тутцингская формула Геншера: «Никакого расширения территории НАТО на восток». Но большая конкретность не способствовала повышению ясности. Имел ли Бейкер в виду непересечение внутренней границы Германии или также границы с Польшей? Что именно он подразумевал под «юрисдикцией» и «военным присутствием»? Войска? Обычные вооруженные силы? Ядерное оружие?