Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Буш не упомянул о налоговых затруднениях в своем ответе на просьбу Горбачева о финансовой помощи, который он составил в самолете, когда летел из Лондона на саммит G7 в Хьюстоне. Он также не упомянул вопрос о помощи, но вместо этого изложил, что произошло на саммите НАТО, и подробно рассказал, как, по его мнению, в декларации были учтены озабоченности Советского Союза. «Господин президент, нам предстоит принять важные решения, поскольку мы работаем над примирением Европы… Я надеюсь, что сегодняшняя декларация НАТО убедит вас в том, что НАТО может и будет служить интересам безопасности Европы в целом». Затем письмо было передано по радио в посольство США в Москве и доставлено Горбачеву прямо на съезд КПСС, где тот пребывал в разгневанном состоянии. Черняев быстро просмотрел его, несмотря на то что не увидел в нем упоминания о долларах, воскликнул: «Это действительно важное письмо». Он тут же передал его своему боссу. Приверженность Буша преобразованию НАТО помогла Горбачеву успокоить сторонников жесткой линии и обеспечить себе переизбрание на пост генерального секретаря партии большинством три к одному. Это было хорошей новостью для Буша[913].

В какой-то степени Хьюстонская встреча G7 стала для президента политической возможностью отпраздновать недавний прогресс в отношениях с Германией и НАТО, а также показать мировым лидерам родной город Буша и Бейкера. Вечером 8 июля, до начала официальных слушаний, он повел некоторых из них на родео, где их развлекали причудливой смесью гонок броненосцев, танцев на площади, езды на быках и пенопластовых кактусов. «Мы очень усердно работаем над тем, чтобы быть подлинными, – сказал один из продавцов, в сомбреро и бандане. – Многие из этих иностранцев думают, что Юг по-прежнему такой, какой он есть. Это то, что они ожидают увидеть, так что мы вполне можем им это дать!» Поддерживая китч, премьер-министр Канады Брайан Малруни прибыл одетым в синие джинсы с ковбойским поясом и в шляпе-стетсон, в то время как его японский коллега обошелся яркой гавайской рубашкой. Миссис Тэтчер была одета в клетчатый костюм с белой сумочкой, более подходящей для вечеринки в саду тори в Суррее. Канцлер Германии был в особенно приподнятом настроении после того, как его страна обыграла Аргентину со счетом 2:1 в финале чемпионата мира по футболу, поставив в неловкое положение президента Миттерана, который планировал драматическое опоздание, прилетев на сверхзвуковом «Конкорде»[914].

На следующее утро все занялись серьезным делом в просторных помещениях Университета Райса, где атмосфера была гораздо менее единодушной, чем в Лондоне несколькими днями ранее. G7, в отличие от НАТО, не была альянсом, возглавляемым Америкой, поэтому Буш не мог написать сценарий. А поскольку центральные вопросы вращались вокруг помощи СССР и мировой экономики, финансовый кризис Буша поставил его в более слабое положение. Компромисс оказался в порядке вещей. В итоговом коммюнике не было отмечено никаких серьезных прорывов.

Несмотря на энергичное лоббирование Колем и Миттераном значительных кредитов Москве, остальные были категорически против. Тэтчер выразилась предельно прямо: «Саммит семерки не может управлять страной с населением 280 миллионов человек, простирающейся от Арктики до тропиков, с разными религиями и национальностями. Экономические менеджеры Советского Союза не знали ни своих затрат, ни выпуска (имеется в виду метод “затраты-выпуск”. – Примеч. пер.). Они понятия не имели, что делать». И поэтому G7 согласилась не соглашаться[915]. «У каждой страны разные политические императивы, – сказал один американский чиновник. – Президент рад, что каждый из них помогает Советскому Союзу, дополняя друг друга». Юбер Ведрин, пресс-секретарь президента Франции, был менее дипломатичен. На вопрос репортера, можно ли охарактеризовать Хьюстон как вершину «сердечного непонимания», он ответил: «Я оставляю это на ваше усмотрение»[916].

Чтобы коммюнике все-таки содержало что-то позитивное, лидеры попросили МВФ начать – совместно с Всемирным банком, Организацией экономического сотрудничества и развития и новым Европейским банком реконструкции и развития – подробное исследование состояния советской экономики и представить пусть и необязательные рекомендации к концу года. Такое исследование МВФ должно было дополнить аналогичный доклад (к октябрю), запрошенный Советом ЕС в Дублине-II у служб Европейской комиссии. Последний документ должен был содержать анализ возможности и желательности предоставления краткосрочных кредитов и оказания долгосрочной поддержки структурным реформам в Советском Союзе, а также исследование того, как СССР может быть интегрирован в мировую экономику[917].