Когда плачут драконы (СИ)

Озвучив свое желание и поняв, что должна его осуществить, Беата потом несколько дней провела в раздумьях, как заработать денег. Все, что она умела, — это рисовать на стенах узоры. Можно было попытаться предложить Айлин расписать пекарню: у Беаты была пара идей, как сделать ее еще привлекательнее для покупателей. Но, во-первых, сестре сейчас было не до этого: она занималась детьми, а торговлю оставила на Кайю и тетю Ариану, одалживаться у которых Беата совсем уж не хотела. А во-вторых, брать деньги у Айлин, чтобы потом истратить их на подарок ее же детям...

В общем, ничего Беата не придумала, а потому шла очередным утром к Одже в гости в самых подавленных чувствах. И меньше всего на свете рассчитывала обнаружить в его каморке новенькую, пахнущую деревом игрушечную лошадь с совершенно умилительной мордой.

И Беате, конечно, надо было тогда просто броситься Одже на шею и расцеловать в благодарность за участие, а она вместо этого оскорбилась и принялась выговаривать ему, что не нуждается в подачках.

— Прости, я не подумал, — тут же стал оправдываться Одже. — Ты деньги не захотела брать, а мне эта лошадь не шнокеля не стоила.

— Как это так? — не поверила Беата. — С каких пор армелонцы стали раздавать лошадей даром?

Одже улыбнулся в вечной своей добродушной манере.

— Я нагло воспользовался полезным знакомством, — заявил он, и Беата едва не прыснула, представив себе эту «наглость». Однако сдержалась, желая услышать продолжение. — Недалеко от южной стены живет старик: у него руки золотые, да норов таков, что никто лишний раз к нему не заглядывает.

— А ты не боишься, значит? — теперь уже не спрятала язвы Беата. Одже пожал плечами, но объяснять не стал.

— Мы об обмене уговорились, — сказал он. — Он качалку вытесал, а я ворон на его огороде пострелял. А то повадились: прошлым летом весь урожай у старика попортили.

— Из лука пострелял? — зачем-то уточнила Беата. — Это же... сложно... В живую-то мишень...

Одже снова повел плечами и даже не усмехнулся самодовольно. Как всегда.

— А мне не говорил, что умеешь, — упрекнула она его.

— Зачем? — удивился Одже, и Беата осеклась. Да затем, что она хотела им гордиться! Душа так и жаждала, чтобы Одже признали другие люди и заставили наконец его поверить в себя. Беате казалось, что ему это необходимо.

Тогда-то у нее и появилась идея, осуществленная нынче на смотре армелонских войск. Но в тот момент Беату больше заботило другое. Она сбегала домой за красками, чтобы разрисовать безликую лошадь, а заодно хоть как-то расплатиться с Одже.

— За бревно, — буркнула она, всучивая ему три рольдинга и несколько мелких монет — все, что у Беаты имелось. — Остальное бесценно.

После таких слов Одже не хватило дерзости отказаться, и Беата принялась за работу со спокойной душой. И лошадка получилась на загляденье: золотая грива, спелые яблоки по бокам, ярко-алая уздечка. Когда Айлин увидела подарок, слова вымолвить не могла.

— Беата, я даже не подозревала, что ты так умеешь, — призналась она, осматривая лошадку со всех сторон и даже поглаживая осторожно, как живую. А Беата смотрела на сестру и почему-то жалела о тех годах и событиях, когда они совершенно не понимали друг друга.

— Ну... у нее морда такая была... само собой как-то получилось, — неожиданно стала оправдываться она. Айлин улыбнулась, словно почувствовала ее состояние.

— Готова поспорить, что Риана ее себе заберет, — сказала она. Беата улыбнулась.

— Тогда для Легана другую сделаем, — пообещала она. — Вороного жеребца, чтобы никакая сестрица не претендовала.

Айлин с благодарностью обняла ее — после рождения детей она стала не в меру чувствительной, — но Беата мужественно стерпела это и даже сама погладила ее по спине. В конце концов, Айлин не только не посмеялась, но даже и не удивилась, когда услышала про Одже. А Беата специально о его участии рассказала, чтобы сестру проверить. Если бы у той на лице хоть секундная неприязнь появилась, Беата навсегда бы в ней разочаровалась. Но Айлин вместо этого еще и попросила книгу Одже передать.

— «Истинные сказания»? — изумилась Беата. Их сестра берегла как зеницу ока. Ни Беате, ни Ане не давала; разве что под присмотром. И вдруг — совершенно постороннему человеку...

— Одже можно доверять, — улыбнулась Айлин, и Беата долго потом гадала, о книге ли говорила сестра или о ее выборе.

В любом случае, Беата только убедилась в нем, а когда увидела Одже в форме — сосредоточенного, подтянутого, непривычно мужественного, — поняла, что пришло время действовать самой. И озвучила наконец несколько дней не дающую ей покоя идею.