Когда плачут драконы (СИ)

Так и получалось, что за свои редкие старания Беата получала лишь насмешки да советы поучиться у сестер. А она не желала у них учиться, обнаруживая тем самым свои слабости. Вот еще! Если бы кто старший взялся, там не зазорно было бы что-то не уметь. А проигрывать сестрам Беата позволить себе не могла, поэтому просто перестала браться за то, что кто-то делал лучше нее. Да только постепенно дел и вовсе не осталось. А осталось лишь унизительное смирение родителей с такой ленивой дочерью да вечные перепалки с Кайей, которая, единственная, пыталась наставить ее на путь истинный, но тем самым только сильнее разжигала Беатино сопротивление.

Для Одже все время хотелось сделать что-то хорошее. Чтобы сначала он изумлялся этому ее желанию, потом маялся, не зная, как ее отблагодарить, потом придумывал какие-то трогательные и очень искренние слова, ради которых не жалко было даже вставать в самую рань и тащиться в его караулку вопреки снежным бурям и февральским морозам.

В какой-то момент Беата поняла, что нравится ему. Вот именно как девушка, а не как помощница или друг, и от этого в душе поселилась неиссякаемая радость.

Беата все знала про свою яркую внешность и смелый характер и понимала, что способна заинтересовать мужчин даже с ненавистной полнотой. И никогда не видела среди этих мужчин Одже — да что там, она вообще его не замечала и не думала, что вот так все получится.

С Одже было легко, интересно и просто хорошо. Беата отдыхала душой, зная, что он не осудит даже самую нелепую ее выходку, и потихоньку привыкала к этому спокойствию и умиротворению, когда что-то вдруг стало меняться. Теперь от его взгляда в груди неожиданно замирало, и ждало, и боялось, и очень хотело продолжения. От его прикосновений щекам становилось жарко, а коже — незнакомо приятно. От его нескрываемого восхищения Беата начинала казаться себе самой красивой и самой желанной девушкой в мире. Без всяких оговорок — а это ощущение дорого стоило. Но появлялось только рядом с Одже. И однажды вынудило Беату посмотреть на него совсем другими глазами.

— Извини, — пробормотал он, когда смог наконец говорить. — Я уйду сейчас. Побоялся, что ты приболела после вчерашнего.

Ну вот, чего и следовало ожидать. Волнуется о ней и полностью забыл о себе. Даже не оделся как следует. И у кого из них выше шансы заболеть?

Беата схватила его за рукав незастегнутой куртки и затащила в дом. Потом закрыла дверь и привалилась к ней спиной.

Так было проще наблюдать за Одже. Откуда только робость пришла? Сроду Беата ее не знала. Но посмотреть в его изумленно-испуганное лицо открыто сил почему-то не было. А увидеть хотелось почти невыносимо.

Надо же, пришел, даже дня тянуть не стал, даже обеда не дождался. Беате давно хотелось устроить Одже испытание, посмотреть, как он станет себя вести, если она пропустит посещение. Потому что иногда накатывали сомнения, действительно ли она нужна Одже столь же сильно, как сама насочиняла. Он ведь мог просто пользоваться ее добротой — Беата же на самом деле ничего о нем не знала.

Но какой-то внутренний протест не позволял ей поступить с Одже столь низко. А сегодня сама судьба так распорядилась, вынудив Беату остаться дома и получить в подарок за желание сделать доброе дело новое доказательство отношения Одже.

— Сам-то!.. — так и не справившись со смущением, выдала она. — Волосы вон в снегу. А у меня печка с утра не топлена, даже не отогреть тебя!

Не ждавший подобного приема Одже совершенно растерялся. Незваный гость, да еще такой, как он…

— Да я только… — начал было он и тут же осекся, вдруг решив, что понял Беату. — Ты замерзаешь тут? Дров нет?

Глупо, наверное, думать, что у армелонского доктора могут быть проблемы с деньгами, но больше в голову ничего не приходило.

— Дров полно, — огрызнулась Беата и отвернулась. Потом пристыжено сообщила: — Я огонь разводить не умею.

— Я разведу, если позволишь, — немедленно отозвался Одже. — Это неженское дело.

Беата бросила на него быстрый и немного виноватый взгляд. Отец затапливал печь с утра, а Кайя потом поддерживала в течение дня. Но в последнее время ей стало не до приемной семьи. Другие заботы срывали спозоранку и уводили из дома. Беата обычно уходила следом, поэтому не печалилась о потухшем огне. А сегодня вынуждена была остаться. И столкнулась с нежданной проблемой.

— Только рада буду, — пробурчала она некое подобие благодарности, потому что за свою криворукость было стыдно даже перед Одже. А может, перед ним больше всех.

Одже призвал всю решительность, какая у него только имелась, чтобы не спасовать перед Беатой, и прошел в гостиную. Жалоба на погасший огонь давала надежду на то, что в доме никого нет и Беате не придется отчитываться перед родными за его присутствие, но привычка вызывать у людей неприязнь не давала покоя. И только царившая кругом тишина немного угомонила разыгравшуюся фантазию.

Беата принесла огниво, дождалась, когда Одже повернется к ней спиной, и только после этого начала рассказывать.