Когда плачут драконы (СИ)

Беата не сдержала самодовольной улыбки. Как же приятно, как же невыразимо приятно! И не надо никаких подвигов и великих стремлений! Гораздо лучше просто готовить с Одже уху, чистя овощи и раз за разом бросая на него лукавые взгляды, от которых он снова краснел и терялся. И, кажется, старательно собирался с духом, чтобы что-то сказать, а Беата строила одно предположение за другим и замирала в предчувствии.

Не обманет. Только не Одже. Он же…

— Беата… Ты не рассердишься, если я предложу…

Стук во входную дверь оборвал его на полуслове. Одже тут же опустил голову, задышал беспокойно, виновато покосился на Беату. Она зло отодвинула от себя разделочную доску и прошагала в предбанник. Момент был испорчен: даже если Одже не сбежит через черный ход, все равно не решится на новую попытку. Да и суп почти готов: осталось лишь сливками заправить да сушеного укропа накрошить.

А впрочем…

Беата распахнула дверь и впервые в жизни испытала от встречи с Вилхе не восторг, а досаду. Да и он, казалось, совсем не ее рассчитывал увидеть.

— Кайя дома? — даже не здороваясь, спросил он. Беата хмыкнула, все еще не избавившись от разочарования.

— Если и дома, то не у нас, — заявила она. — Парой кварталов ниже к реке, в драконьем гнездовище. Проводить, или сам найдешь дорогу?

Вилхе изменился в лице: почти неуловимо, но так, что Беата вдруг пожалела о сказанном. Хотела как-то смягчить свои слова, но Вилхе уже отрезал:

— Сам, спасибо!

И ушел совсем в другом направлении.

Глава шестнадцатая: Яблочко от яблоньки

Не нужен.

Вилхе эти недели прожил как в каком-то кошмаре. Даже думать не думал, что способен испытывать подобные чувства. Как и не предполагал, что может остаться без Кайи, казавшейся чем-то незыблемым. Она была с ним в самые сложные и самые хорошие моменты жизни, и Вилхе настолько к ней привык, что считал частью себя. Вот только осознал это слишком поздно, когда лишился не только этой части, но и самого верного, самого близкого своего друга.

И это оказалось невыносимо больно.

После спасения Харде и отвратительной ночи, когда Кайя не обращала на Вилхе совершенно никакого внимания, а он в госпитале даже на кровать прилечь не мог, только мерил шагами комнатку дежурного и сжимал от бессилия кулаки, не в силах смириться с тем, что Кайя осталась в доме Кедде, Вилхе заставил себя сделать вид, что ничего не произошло. Кайя просто устала, испугалась и слишком много эмоций потратила на юного драконыша. На следующий день все должно было вернуться к привычному положению вещей. Пусть даже Кайя сердцем предпочла Кедде, в дружбе-то она Вилхе не могла отказать. Вроде не заслужил он такой участи. И все еще надеялся на какое-то чудо.

А потом выяснилось, что и тут он все неправильно понимал. Вовсе не нуждалась Кайя ни в нем, ни в их отношениях. Иначе как истолковать то, что она его избегала? Безо всяких объяснений и упреков: Вилхе теперь просто не мог застать ее дома, когда бы ни приходил.

А потом вера в чудо пропала, оставив только пустоту и саднящую боль в душе. И даже дело — важное, нужное — не могло отвлечь. Потому что, когда Кайя впопыхах рассказывала ему про сестру Харде, Вилхе думал не о спасении очередного драконыша, а о том, что он безумно скучал по ней. По этому мягкому заботливому голосу, по этим умным выразительным глазам, по непослушным прядкам, выбивающимся из тугой косы и вьющимся возле ушей. Вилхе руки прятал за спину, чтобы только не поднять их, не коснуться Кайиных волос, не скользнуть потом пальцами по ее щеке, гладя нежную порозовевшую кожу, не потерять окончательно разум от нахлынувшей радости. Если к нему прибежала, значит, не все еще потеряно? Всякое, наверное, могло быть. Кайя — добрая девочка, не отказала Кедде в помощи, когда он такую ответственность на себя за судьбу Харде взял. Сейчас все оправятся немного, глядишь, и для Вилхе у нее время освободится.

Да только…

Не дружбы он теперь хотел и совсем не был уверен, что сможет изображать лишь старого товарища: не умел Вилхе играть, а нынче и вовсе не всегда с собой справлялся. А если еще и уверится, что Кайя с Кедде нежничает…

Нет, не потянет, Энда все подери! Так не лучше ли отступить сейчас, пока еще есть возможность сделать это с честью? Отпустить Кайю, как она того хочет. Не мучить расспросами и не выклянчивать свидания. И не думать о том, чтобы бессовестно воспользоваться даром Создателей.

Слишком сильным искушением они его пытали. Одна фраза — и самое заветное желание исполнится! Кайя будет принадлежать Вилхе — безраздельно и на всю жизнь. Она полюбит его — никак иначе Вилхе это и не представлял — и будет счастлива, как мама счастлива с отцом. Никогда не пожалеет: Вилхе не позволит. Будет заботиться, лелеять и в конце концов…

Возненавидит себя за это предательство!

Разве можно такое понять и простить?