Когда плачут драконы

Он лежал, свернувшись клубочком, в почти доделанном гамаке, и дышал неровно, почти по-человечески всхлипывая. Беата никогда еще не видела такого маленького ящера — он был размером чуть больше лося — но даже этому не смогла удивиться. В конце концов, драконы же появляются из яиц, значит, совсем крошечными. Растут потом быстро, к совершеннолетию становясь настоящими исполинами, а этому, видать, не до роста было. Выжить бы. У таких-то хозяев.

Беата не ожидала того, с чем пришлось сегодня столкнуться. Крови, издевательств, боли, детских безвинных слез. Спасение драконышей ей почему-то представлялось легким веселым приключением. Они же делали хорошее дело, а значит, и награда за это хорошее дело должна была быть соответствующей. Нет, Беата хотела не похвал и признания, а какой-то яркой, все затмевающей радости в душе, которая объяснила бы, зачем Беата вообще родилась на этот свет.

Ничего не было.

Грязь, ужас, ненависть — Беата пропустила их через себя и словно сдулась. Ей было неимоверно жалко несчастного мальчишку-пленника, но теперь она предпочла бы, чтобы Кедде не сдержал слово и не взял ее с собой. Тогда Беата злилась бы и представляла себе нечто светлое и прекрасное — и оно было гораздо лучше, чем оказалось на самом деле. Просто мечта разбилась вдребезги, ничего после себя не оставив. И Беата не знала, ради чего ей существовать дальше.

Родителям она не нужна. То есть они, конечно, любят ее и даже как-то по-своему заботятся, но, не будь ее, они, пожалуй, и не расстроились бы вовсе. Жили бы в свое удовольствие, как привыкли, и забот не знали.

Старшая сестра всегда видела в ней только помеху. Они с детства не понимали друг друга, и Айлин воспринимала Беату как навязанную родителями обузу: вроде и должна о ней заботиться по причине старшинства, а лучше бы такой проблемы просто не было.

Кайю Беата и вовсе родной не считала. Жалела, конечно, сироту, благодарность испытывала за то, что та для нее делала, но членом семьи — той самой семьи, которой на самом деле ей так не доставало, — все же не чувствовала. А потому даже не думала, есть ли у Кайи к ней хоть малейшая привязанность. Тем более что взяться той было ну совсем уж неоткуда: не заслужила Беата своим поведением Кайиной теплоты. Так что и искать там нечего.

Из кузенов Беата признавала только Вилхе, но про него все уразумела давным-давно. А теперь и подтверждение тому получила. Даже разгроми Беата весь этот цирк собственноручно и освободи всех пленных драконов на свете, он не увидит в ней ту, в ком нуждался. Потому что Вилхе не нуждался ни в ком. Он вообще будто и не человек вовсе: ошибок не допускает, эмоций не проявляет. Помощи не ждет. Пройдет мимо Беаты и не заметит. Тоска…

Одже…

Беата вздрогнула, не понимая, как это имя вдруг встало в один ряд с самыми родными и близкими людьми. Ну и что, если именно с ним Беата в последнее время общалась больше, чем со всей своей семьей, вместе взятой? Ну и что, если он любил читать так же сильно, как Беата, и готов был обсуждать с ней книги, доставляя почти ни с чем не сравнимое удовольствие? Ну и что, если он больше недели хранил Беатины пряники, а потом ел их с таким отчаянием, словно в них было его единственное спасение?

Он тоже считал Беату толстой. Такой толстой, что сбежал, едва она ему об этом сказала, и больше даже не подошел ни разу, и не посмотрел на нее, и при встрече на другую сторону улицы переходил, стараясь затеряться между домами. Беата не понимала, что мешало ему раньше разглядеть в ней далеко не худышку, но какое это имело значение? Едва она подумала, что нашла настоящего друга, который принимает ее такой, какая она есть, и ничего от нее не требует, как он ее предал и бросил, оставив в душе неожиданную и никогда раньше не испытываемую боль.

Если Кедде думал, что Беата объявила голодовку из-за его идиотского условия, то глубоко заблуждался. Она хотела показать Одже, какой может стать. Чтобы он начал локти кусать, поняв, какую девушку потерял. Беате, конечно, не было до него дела, да и кто вообще такой Одже, чтобы из-за него страдать? Но наказать его за подобное пренебрежение следовало незамедлительно, и Беата использовала всю силу воли, чтобы осуществить свой план.

Чего ей это стоило, не хотелось даже вспоминать. Держаться помогала только невиданная ранее злость все на того же Одже. Попадись он ей тогда на дороге, первая их встреча показалась бы ему цветочками по сравнению с нынешней. Но Одже, зная ее характер, очевидно, предполагал что-то подобное, поэтому и вел себя соответствующе. А Беата, так и не найдя возможности высказать ему свое отношение лично, просто заперлась в собственной комнате и читала до рези в глазах, перекрывающей спазмы в пустом животе и позволяющей злиться на нее, а не на этого предателя!

И как она должна была отреагировать, когда увидела его возле дома Кедде?