Когда плачут драконы

Конечно, отвернуться и сделать вид, будто никакого Одже она отродясь не знала. Просто пройти мимо, даже не бросив взгляда. А еще лучше начать помогать уже ждавшему их Дарре отстегивать от пояса синего ящера гамак со спящим драконышем. И пусть ноги отказывались держать из-за усталости, а руки дрожали от холода и перенапряжения. И пусть в груди вдруг что-то полыхнуло и разлилось неуместным теплом, изгоняя и злость, и безразличие, и даже почти одолевшую безнадежность. И пусть из уст просто рвались наружу едкие вопросы, что Одже тут забыл и как она теперь выглядит, Беата смогла с собой справиться. Уж чего-чего, а силы воли ей было не занимать. И все в этом теперь убедились.

Показалось ей, или Одже на самом деле выдохнул ее имя — Беата в любом случае не обратила на него внимания. И никак не могла понять, почему он продолжал стоять — не уходя, но и не приближаясь, — хотя никто не обращал на него внимания. И только Кедде, приняв человеческий облик, недобро усмехнулся.

— За новой порцией извинений для подружки пожаловал? — даже не глядя в его сторону, поинтересовался он. — А я думал, нос у тебя еще с прошлого раза не сросся.

Одже вздрогнул; Ойра милосердная, Беата не увидела этого, поскольку по-прежнему стояла к нему спиной, а кожей почувствовала. Словно воздух колыхнулся так, что задел ее. Беата вздрогнула следом. И только сейчас поняла, что именно сказал Кедде.

— С какого прошлого раза? — так спокойно, как только могла в охватившем ее волнении, спросила она. Кедде лишь отмахнулся, всем своим видом показывая, сколь сильно она ему мешает. Но когда Беату это останавливало? Мигом забыв и о драконыше, и о своей усталости, она схватила Кедде за грудки и даже встряхнуть умудрилась, требуя ответа. Тот раздраженно дернулся, рассчитывая освободиться, но разжать Беатины руки сейчас можно было только тисками.

— Как же вы меня оба достали, — неожиданно замученно вздохнул он и посмотрел за спину Беаты. — Вилхе, угомони сестрицу, пока я по-настоящему не разозлился. Тут мальчишка загибается, а я должен…

Беата ощутила на своем плече руку Вилхе. Он твердо, но при этом очень ласково потянул ее к себе, и Беата почему-то подчинилась.

— Прости, — без всякого притворства проговорил Вилхе. — Мы с Кедде оба были не правы по отношению к тебе. Так что если захочешь в следующий раз полететь с нами…

— Не захочу! — оборвала его Беата и резко обернулась. Конечно, Одже уже не было: она знала это еще до того, как увидела опустевший угол дома. И что ей оставалось делать, как не рвануть за ним в острой необходимости найти и объясниться? Все вдруг встало на свои места. Видела Беата разбитое лицо Одже, да только никак не могла додуматься, что с ним произошло. Впрочем, не особо и старалась: так была обижена и сердита на него. А он, по всему выходило, пытался тогда Кедде вежливости научить. Вытребовать, чтобы этот грубиян перед Беатой извинился. А она не дождалась его возвращения. А потом и вовсе… отворачивалась всякий раз, как встречала. Это Одже должен был злиться и обижаться: он еще и физически пострадал из-за неблагодарной девицы. А он…

Пришел вон сегодня… Как будто Беату встречал…

— Одже!..

Мелькнувшая в конце улицы фигура замерла, и Беата, не глядя на дорогу, бросилась вперед. Запнулась обо что-то и почти упала Одже в объятия.

Он подхватил, стиснул руки, не давая ей растянуться на снегу. Беата ошеломленно подняла глаза.

— Не ушиблась? — взволнованно спросил Одже, и она тут же замотала головой, чувствуя, как возвращается уже забытое напрочь хорошее настроение. Как, оказывается, она скучала по его заботливости; по непривычным, больше книжным, фразам; по его голосу, Энда все подери! Себя-то зачем обманывать? Ни с кем ей не было так легко и приятно, как с Одже. И плевать, что он неказистый, что людям кажется странным, что работа у него далеко не геройская. Зато сам он герой! По крайней мере в Беатиных глазах!

— Ты ждал… долго? — спросила она, как будто это было самым важным. Хотя, быть может, именно это самым важным и было.

Одже отвел взгляд, помогая Беате устойчиво встать на землю. Потом разжал руки и чуть отступил в сторону.

Не говорить же, в самом деле, что он весь день возле дома Кедде проторчал, отойдя только раз, чтобы покормить заключенных, и уже не чувствуя от холода пальцев ни на руках, ни на ногах. И не объяснять, что с ума сходил с самого утра, когда увидел, как синий дракон поднялся над лесом, увозя Беату навстречу опасностям. Все молитвы из подаренной ведуньей книжицы вспомнил, прося богов, чтобы помогли. Сам-то сделать хоть что-то был бессилен. Да и Беата не позволила бы.

— Хотел убедиться, что ты не пострадала, — довольно-таки расплывчато ответил Одже. — Опасное дело — к дракону в пасть.

— Опасное дело — с его хозяевами на темной улице повстречаться, — несколько разочарованно ответила Беата. В нечаянных объятиях Одже оказалось так тепло и уютно, что меньше всего на свете хотелось на волю. А Одже так быстро ее отпустил. Словно обжегся. — Но теперь я с лопатой на «ты», смогу за себя постоять.