Когда поют деревья

– Вы не шутите?

Аннализа вспомнила полуденный и полуночный звон в магазине Уолта.

– По этому свистку запросто можно отличить местных от туристов, – пошутил Глен. – Туристы с непривычки в полдень подпрыгивают.

У Аннализы выступили слезы на глазах.

– Это ведь не случайно?.. – обернулась она к бабушке.

Может, Уолт передает им привет с небес? Может, он влюбился в Бар-Харбор именно потому, что Грейстоун так же привязан ко времени, как и его магазин в Портленде?

По рукам Аннализы пробежал холодок. Она подошла к бабушке и обняла ее за плечи.

– Мы переезжаем – все трое. Отказы не принимаются.

Глава 39 Фермерский рынок

Через три месяца после переезда в Грейстоун малышка Селия превратилась в настоящую хулиганку – крошечную копию Аннализы, которой тоже никогда не сиделось на месте. По части истерик она могла дать фору и самой Аннализе, и своей бабушке. Аннализа считала, что таким образом Бог наказывает ее за то, что она когда-то была таким трудным подростком.

Покончив с войной, Соединенные Штаты теперь стремились к процветанию – даже несмотря на Уотергейтский скандал. Если бы только всеобщее благоденствие коснулось и Элвиса… К огромному огорчению Аннализы, ее любимый певец не заботился о здоровье и быстро угасал, набирая лишний вес и больше не находя себя в музыке. Как бы она хотела поговорить с ним и рассказать о своем собственном пути, убедить, что впереди всегда есть свет, к которому можно стремиться.

Аннализа, Селия и Nonna переехали в Грейстоун в конце мая, всего через две недели после того, как побывали здесь впервые. Глен преследовал Аннализу большую часть лета, пока ей не удалось его убедить, что им лучше оставаться друзьями. Нельзя сказать, что она по-прежнему бежала от любви – просто он был не тот, кто ей нужен. Теперь, когда она знала, что такое настоящая любовь, остальное ее уже не устраивало. Быть может, однажды… а пока Аннализа рисовала больше, чем за всю свою жизнь, и открыла в центре города галерею, о которой уже поговаривали в сообществе художников.

Она доказала, что способна организовывать выставки не хуже, чем писать картины. Ее любимой сферой оказались творения художников, полные страсти. Никаких особых правил Аннализа не обозначала, но художники, с которыми она работала, не рисовали лобстеров и маяки. Во все картины ее галереи – и абстрактный экспрессионизм, и поп-арт, и портреты – было вложено столько чувства, что ни один серьезный покупатель еще не ушел от нее с сухими глазами.

В постоянном поиске новых художников Аннализа объездила всю Новую Англию, черпая подсказки из слухов, которые ходили в кругу ее коллег. Встреченные ею талантливые новички теперь смотрели на нее так же, как когда-то смотрела сама Аннализа на Джеки Бертон. В их глазах сквозили восхищение и уважение, и это помогало Аннализе двигаться вперед.

Летние поездки давали ей передышку от материнских обязанностей. Больше всего Аннализа любила бывать в Портленде – этот город всегда напоминал о проделанном пути. Как-то раз в августе у нее выдались два особенно удачных дня – «Плимут» был доверху набит новыми приобретениями, и по пути домой она остановилась возле фермерского рынка – осмотреть новые стенды художников, а заодно наведаться к Илаю за коричной булочкой.

Настроение у Аннализы было на редкость бодрое, и в последнее время она все чаще задумывалась о том, чтобы начать с кем-то встречаться. Портленд всегда напоминал ей о той смелой девушке, которая покинула Миллз, чтобы начать жизнь с чистого листа. Сейчас Аннализе не хватало лишь романтических отношений, и на то, чтобы это принять, ей понадобилось много времени.

Близкие и знакомые – начиная с коллег, покупателей и друзей и заканчивая дочерью и бабушкой – полностью удовлетворяли потребность Аннализы в разного рода любви. Она так полюбила Манкузо, что часто мечтала перевезти их всех до одного в Бар-Харбор. Но ее родные предпочитали жить в Миллзе, и трудно было их за это винить. Аннализа понимала, что, как ни отрицай, на самом деле она просто всегда бежала от себя самой. Миллз был тут ни при чем. Ведь в итоге она выбрала жизнь в точно таком же маленьком городке и ни на что бы его не променяла.

Пока в голове у девушки вертелись эти мысли, жизнь вновь решила смешать ее планы. Аннализа пробиралась к прилавку Илая, таща пакет, набитый помидорами черри разных сортов и свечами из пчелиного воска, и по пути остановилась посмотреть, сколько времени. Она обещала Селии до вечера вернуться домой.

Она вынула из сумки карманные часы Уолта. Три минуты десятого. Если поспешить, то можно успеть домой раньше двух. Аннализа захлопнула крышку часов, и вдруг кто-то окликнул ее по имени.

Она обернулась и обнаружила, что на нее смотрит Митч Гаскинс – лучший друг Томаса. Он сидел на капоте машины с кукурузным початком в руках. Несколько зерен застряли в его бороде. Прошлое ухватило ее за ногу, словно невидимая рука во сне. Аннализа вспомнила футбольную игру, где они впервые встретились, когда он был в отпуске после тренировочного лагеря.