Когда поют деревья

– Черт, Аннализа, как же я рад тебя видеть. – Митч положил початок на тарелку, съехал с капота и потянулся за тростью, прислоненной к машине. Может быть, он был ранен на войне? Восстановив равновесие, Митч изумленно и с улыбкой посмотрел на Аннализу: – Я и не думал, что снова тебя встречу.

Девушка улыбнулась в ответ и вернула часы Уолта в сумку.

– Вот так сюрприз! Митч Гаскинс. Неужели это и правда ты?

– Он самый, – кивнул парень. – Почти целый и невредимый.

Они обнялись, и Аннализа ощутила, что все глубже погружается в мутные воды прошлого. Она была рада видеть Митча, но эта внезапная встреча застала ее врасплох.

– Где ты сейчас живешь? – спросил парень, облокотившись на трость. – Так и думал, что если ты еще здесь, то я рано или поздно тебя встречу.

– Нет, в прошлом году я переехала, – ответила Аннализа, озираясь по сторонам. Она вдруг испугалась, что Томас может быть рядом. – Я теперь живу в Бар-Харборе. Как раз собиралась ехать домой – просто зашла кое-что купить.

– В Бар-Харборе? Ни за что бы не догадался.

– Могу понять: я сама не ожидала. А ты живешь здесь?

– Ага, с тех пор, как вернулся домой. – Митч посмотрел на свою ногу. – Я получил пулю в колено, поэтому моя служба закончилась досрочно. Мы с отцом открыли два автомагазина – один рядом с рынком, а другой – в южном районе Портленда. Ты знаешь, что Томас тоже здесь?

– Как – он живет в Портленде?

Имя Томаса обрушилось на нее точно снег на голову. Аннализа бросила попытки притворяться, что всю беседу не думала только о нем.

– Нет, – почесав бороду, ответил Митч. – Он все еще живет в Давенпорте. Ему остался еще один год в Вестоне. Я имею в виду, он сейчас здесь, на рынке. Ты его не видела?

Сердце бухнуло в груди, и все мысли смешались.

– Нет. Я… я…

Аннализа поняла, что надо бежать отсюда.

Митч пропустил бороду между пальцами.

– Да, когда я вернулся домой, то очень удивился, что вы не вместе. Я был готов биться об заклад на что угодно, что вы поженитесь.

– Времена меняются, сам знаешь.

Аннализа огляделась. Сейчас ей совсем ни к чему видеться с Томасом. Боже мой, да ведь она скрывает от него ребенка! И сердце ясно подсказывало, что она до сих пор сильно его любит и не вынесет, если он это увидит.

– Кое-что меняется, согласен, – кивнул Митч.

Не вздумай, – велела себе Аннализа. Буквально недавно она радовалась тому, что оставила прошлое позади, и вот Томас опять все портит, затягивая ее обратно.

– Он все еще женат? – заставила она себя спросить. – Я знаю, он там познакомился с девушкой.

Чуть только вопрос сорвался с языка, она пожалела, что открыла рот. Лучше не бередить старые раны и убираться, пока не поздно.

– С какой еще девушкой? – Митч удивленно нахмурил лоб. – После тебя Томас ни с кем… – Он покачал головой. – Томас никогда не полюбит другую. Он болеет только одной Аннализой.

Внутри заскреблось какое-то очень нехорошее предчувствие.

– Но я же видела фотографию. Я говорю о той девушке. Миссис Барнс сказала, что он собирался на ней жениться.

– Ты о девушке, с которой он сейчас? – Митч посмотрел по сторонам – убедиться, что упомянутая девушка его не услышит. Низкий голос парня зазвучал громче: – Робин?

– Я думала, что ее зовут Линх.

– Не знаю я никакой Линх, – удивился Митч. – Томас вроде бы как встречается с Робин, но между ними нет ничего серьезного. Я же говорю, Аннализа, ты разбила ему сердце. – Митч посмотрел на ее руку. – Ты не замужем?

Аннализа еще никогда в жизни так не терялась. Ей захотелось сбежать, чтобы не слышать всего остального, но любопытство победило.

Пропустив вопрос Митча мимо ушей, она продолжила:

– Миссис Барнс сказала, что он кого-то полюбил во Вьетнаме, поэтому я с ним рассталась.

– Для меня это что-то новенькое. Если бы такое случилось, я бы знал.

Аннализа до сих пор видела перед глазами фото, которое перевернуло ее жизнь. Возможно, Томас не привез эту Линх домой. И все-таки почему Митч после стольких лет до сих пор его прикрывает?

– Ты ничего не слышал о другой?..

Внезапно за спиной раздался голос.

– О господи.

Этот голос был знаком Аннализе лучше всех других звуков на свете, кроме разве что смеха ее дочери. А вернее, их дочери.

– Это ты?

Аннализа хватанула ртом воздух и обернулась. Томас Барнс был такой же, как и прежде. За три с лишним года он почти не изменился. У него немного отросли волосы, и выглядел он прекрасно, одетый в светло-голубую рубашку, заправленную в брюки хаки, и кожаные ботинки.

У Аннализы пересохло в горле. Поиски слов походили на попытку рисовать пересохшими красками: не выдавить ни капли.

Томас держал за руку рыжеволосую девушку, но Аннализа заметила, что он слегка расслабил пальцы.

– Это и правда ты.

– Привет, – ответила она, изо всех сил скрывая переполнявшие ее чувства: смесь гнева и влечения. Неужели время не ослабило горечи из-за его поступка?

В неловком молчании, пока двое не сводили друг с друга глаз, рыжеволосая шагнула вперед и протянула руку.

– Меня зовут Робин. А вы, наверное, Аннализа.

Аннализа оторвалась от созерцания Томаса.

– Откуда вы знаете?

Та пожала плечами.

– Догадалась.

– Приятно познакомиться.