Когда рушится мир

— Ты из города бежать решил, а он тебя увидел и в торец тебе дал, — тем же спокойным голосом сказал Зигги. — И еще пояснил тебе, чтобы ты шел домой, и вел себя прилично. Ну, ведь так все было? Никуда ты отсюда не денешься, тебя весь город искать будет. А если все-таки сбежишь, то и вся наша несчастная страна. Благодаря лично тебе, кстати, несчастная. Ящик тушенки за тебя дам, я же говорил. У тебя выбора нет, дядя. Поэтому делай, что говорят, не зли людей.

Эдмунд понуро сидел на койке, украдкой поглядывая на громилу, который, в этот раз, даже ствол доставать не стал. Он ему и не нужен, он исхудавшего короля двумя пальцами сломает, как спичку.

— Твоя доля, — Зигги выставил на стол большую консервную банку. — Ты с ножом был вчера очень убедителен. А твой жест, когда ты ему в спину средний палец показал и потом ребром ладони по горлу провел — вообще шедевр. Мы это сегодня передадим.

Эдмунд голодным взглядом прилип к банке, не в силах отвести от нее взгляда. Его рот наполнялся тягучей слюной, которую он громко сглатывал, но ничего поделать с собой король не мог. Он хотел есть.

— Мы, пожалуй, пойдем, дядя, — сказал Зигги. — А ты, когда покушаешь, не поленись, и посмотри на дату выпуска. У тебя мигом прояснение в мозгу случится.

Днем позже

— Он не стал его убивать! — воскликнула императрица. — Но, почему?

— Наверное, у него была неудобная позиция, — пояснил необыкновенно довольный император. — Не захотел рисковать. Он же острожный малый, наш Эдмунд, только наверняка работает.

— Но он его точно убьет! Видел, как он ребром ладони по горлу провел! Я даже перепугалась немного! — императрица была в диком восторге.

— Да, это было весьма волнующе, — согласился ее супруг. — Дорогая, а ты знаешь, что тесть нашего агента сейчас в больнице, с обширным инфарктом? Доктора делают все возможное, но никаких гарантий не дают.

— Не знала, — с интересом повернулась к нему жена. — Но я знаю другое. Его жена заготовила документы о разводе задним числом, но пока не пускает их в ход.

— Боится, что муженек опозорится, — с пониманием сказал император. — Я ее понимаю. Весь свет видел, как внимательно он козявку из носа разглядывал. Я даже не знаю, что он должен сделать, чтобы его снова всерьез начали воспринимать.

* * *

— Слушай, Вольф, эта козявка была, конечно, находкой, — сказал Зигги, жадно поедая свиную отбивную с картофельным пюре и спаржей. Начальство из центра не говорило ничего прямо, однако невербальные сигналы посылались совершенно отчетливые. — Но этого мало.

— Что ты хочешь сделать? — заинтересованно спросил его Любомир, который к еде относился с меньшим пиететом, а потому уже давно и поел, и посуду за собой помыл. Он теперь лежал на диване и мечтательно пялился в потолок. Золотишко и камни копились понемногу, и даже майорская пенсия уже не казалась пределом мечтаний. Теперь надо было поднять задницу, и пойти на реку за водой, ее оставалось мало.

— Нам нужно внести немного романтики, переживаний, интриги! Публика должна сопереживать своему герою, а не только смотреть на то, как его убивают. Понимаешь?

— Глубоко копаешь! — почесал подбородок Любомир. Он задумался. — Может, нам тут кого из театра поискать? Хотя, навряд ли они выжили тут.

— Да, может и поискать. Давай поспрашиваем. Расходы небольшие, а пользы много может быть.

— Заброшу людям, — согласился Любомир. — Может, и правда, уцелел кто. Романтика, говоришь? Ну, ты и демон, Зигфрид. Мы человека, считай, к смерти приговорили, а тебе романтику подавай.

— Друг мой! Что ты видишь? — спросил Зигги.

— Где?

— В моей тарелке! — пояснил мальчишка.

— Отбивную вижу, которую ты уже полчаса сожрать не можешь, — ответил ему лейтенант.

— Это не отбивная, напарник, — важно сказал Зигги. — Это знак! Не может же тебе руководство впрямую сказать, что оно тем жестом от локтя в исполнении нашего королька было довольно. Он тебе может премию дать, или вот, как сейчас, жратву из ресторана прислать. И еще, друг мой, у меня вот еще какая мысль возникла…

Любомир обратился в слух.

На следующий день

— Сегодня мы к окраинам пойдем, — сказал Хью. — Я тебе места покажу, куда ходить не надо.

— А если туда ходить не надо, то зачем мы туда пойдем? — задал резонный вопрос майор Эль-Суфи.

— Это, чтобы ты знал, куда ходить не надо, если, вдруг, решишь туда сходить, — терпеливо объяснил ему Хью.

— Или ты боишься, воин? — нежным голоском сказала Хельга, затягивая его в омут огромных голубых глаз.

— Я ничего не боюсь, — с глуповатым мечтательным видом сказал тот, с трудом оторвавшись от созерцания прекрасного лица. Бедняга и не знал, что его собственная жена этот момент будет прокручивать раз за разом, впившись ногтями в ладони.

— Ну, тогда пошли, что ли, — сказала Хельга, поманив тонкой ручкой майора за собой. Им хорошо платили за выгул этого придурка, и они с братом очень давно не ели так сытно, как сейчас.