Когда ты исчез

— О, мне тоже — так я и познакомился с музыкой, — ответил Джеймс. — Она до сих пор у меня, хоть слегка потерлась за эти годы. Отец учил меня играть «Малл-оф-Кинтайр», хотя, если честно, я был таким бестолковым, что у него ничего не вышло.

Я с трудом сглотнул комок в горле. Сколько лет прошло с тех пор, как я исчез из его жизни, а он до сих пор помнит такие мелочи… И вообще помнит меня.

— Та гитара сейчас в доме у матери. Мама все время грозится продать ее на «И-бэе».

Джеймс рассмеялся. Я же ухватился за его слова: «грозится». В настоящем времени. Значит, Кэтрин еще жива…

— Она по-прежнему в Нортхэмптоне? — спросил я, не подумав.

— Да, всю жизнь, в том же доме. Я всегда, как еду в Британию, останавливаюсь у нее. А вы часто бываете в родных местах?

— Нет, давно уже не был.

К Джеймсу подошла молодая женщина и передала ему темно-красную электрогитару «Гибсон Лес Пол».

— Вот, Лука, это тебе. — Джеймс протянул гитару брату. От растерянности тот лишился дара речи. — Если будешь тренироваться каждый день, то через пару лет сможешь играть не хуже меня.

— Grazie, grazie[36], — затараторил Лука, задыхаясь от волнения. — Я обещаю… Богом клянусь, что буду ее беречь.

— Не береги ее — играй. Каждый день, пока не износишь!

Лука с благоговейным трепетом взял гитару у него из рук и прижал к груди. Кто-то хлопнул Джеймса по плечу и что-то сказал на ухо.

— Что ж, Лука, был рад повидаться. Мне пора. Напиши, как освоишь аккорды из «Найди дорогу домой», и пришли запись.

— Да-да, конечно!

Джеймс повернулся ко мне.

— И вас тоже был рад повидать… Простите, не расслышал вашего имени?

Лука ответил первым:

— Его зовут Саймон.

Что-то вдруг произошло. Сущая мелочь. Даже если остановить время, никто не заметил бы, кроме нас двоих.

Сын меня узнал.

Джеймс держал меня за руку, как вдруг зрачки у него расширились, и хватка на миг ослабла. Я понял, какие мысли пронеслись у него в голове. Сперва — не встречались ли мы прежде. Потом, услышав мое имя и место рождения, он невольно вспомнил об отце и допустил возможность, что тот все-таки не умер и стоит перед ним. Попытался вытащить из детских воспоминаний голос отца и его облик: запах лосьона после бритья, линию пробора, позу, смех, изгиб улыбки, все эти детали примеряя на незнакомца перед ним.

Затем верх взяла рассудительность, и Джеймс решил, что у него просто разыгралось воображение. В жизни таких совпадений не бывает.

К нему вернулось самообладание. Глаза обрели ясность, и в рукопожатии ощутилась прежняя сила.

— Ладно, ребята, еще увидимся, — сказал он и ушел вслед за помощником.

Лука оживленно скакал на месте, что-то приговаривая, но я не слушал. Я глядел, как уходит мой сын.

Тот обернулся, бросил на меня последний взгляд — и так же стремительно, как и появился в моей жизни, исчез.

Монтефалько, Италия

19 декабря

Водитель припарковал «Бентли» перед виллой и распахнул для меня дверцу. Я улыбнулся горничной, которая флиртовала с симпатичным рабочим. Опять забыл, как зовут эту девицу… Путь мой лежал в патио, откуда открывался вид на всю виноградную долину.

Я оглядел небо в поисках невидимого самолета, который гудел где-то вдалеке. Стрекотали полуденные сверчки, потирая крылышки в надежде найти себе пару. Горизонт, обычно кристально четкий, теперь напоминал расплывшуюся картину маслом, где небо, поле и озеро под жарким солнцем слились воедино.

«Вот твоя жизнь, Саймон. Совсем не такая, как прежде, — прозвучал в голове давно забытый голос. — Вот твоя реальность».

Без Лючианы моя реальность была пуста.

Прошло восемь месяцев с тех пор, как мы с Джеймсом дышали одним воздухом, а я по-прежнему не мог выкинуть сына из головы. Неважно, сколько раз приходилось себе повторять, что его мир будет куда достойнее без моего участия, — я понемногу сдавался под натиском своего обещания, которое шло вразрез со стремлением удержать прошлое в тайне.

Все, что я хранил в душе, в тот день вырвалось на волю. Меня повсюду преследовали воспоминания, сбивая с толку. Все-таки любимая была права, когда говорила, что я должен обрести покой. Может, тогда я почувствую себя прежним?

Надо выяснить, что случилось с Кэтрин и с остальными нашими детьми. Она должна узнать, что я жив — и что ушел исключительно по ее вине. И еще много чего она должна узнать.

Время летело, и судьба грозила взять свое. Настала пора встретиться с Кэтрин лицом к лицу.

КЭТРИН

Нортхэмптон, год назад

3 февраля

В ту ночь мне опять приснился Саймон. Не знаю, почему — он уже много лет не приходил в мои сны. И вдруг вернулся — такой же молодой и красивый, каким я его помнила. Он стоял в саду и стриг розовые кусты. Оскар еще щенком крутился у него под босыми ногами.

— Ты что здесь делаешь? — спросила я, не радуясь встрече и не огорчаясь.

Он не ответил.

— Саймон! — позвала я громче. — Что ты здесь делаешь?