Когда ты исчез

Мои сыновья переписывались с разных уголков Европы, не подозревая о своем кровном родстве…

— Здорово, — ответил я и под надуманным предлогом выскочил на балкон, чтобы подышать свежим воздухом.

Достав билеты для Луки, я невольно открыл ящик Пандоры.

Но больше всего меня пугала не перспектива встретиться со своим прошлым. Больше всего пугало, что я, видимо, к этому готов.

Рим, Италия

7 апреля

Я не замечал, как по лбу стекает влага и как звенит в ушах, потому что на огромной сцене спорткомплекса «ПалаЛоттоматика» мой сын Джеймс выдавал мощное гитарное соло. Все вокруг орали и пели, а я стоял неподвижно и взирал на него с благоговейным трепетом. Лука — тоже, но по своим причинам.

По коже бегали мурашки, вызывая неимоверный зуд. Я не мог оторвать глаз от юноши, которого в свое время пытался забыть. Странно даже, как тощий мальчишка, когда-то обмочивший с перепугу костюм перед рождественским спектаклем, обрел столько уверенности в себе и умения, чтобы заражать восторгом десятки тысяч незнакомых людей. Я не разобрал слов ни одной песни и вообще не понял, сколько простоял там перед сценой, как в зале вспыхнули огни.

— Папа, пойдем! — крикнул Лука, дергая меня за руку.

Вместо того чтобы последовать за всеми к знаку «Выход», он потащил меня против людского потока к железным барьерам сбоку от сцены.

— Эй, нам в другую сторону! — запротестовал я.

Под ногами захрустели пластиковые бутылки и пакеты из-под еды.

— Знаю, но мы идем встречаться с группой, — ухмыльнулся сын. — Я написал Джеймсу, сказал, ты достал билеты, и он включил нас в список гостей на вечеринку после концерта.

Опешив, я попытался найти отговорку.

— Тебе нельзя. Ты еще маленький, — вот и все, что удалось придумать за столь короткий срок.

— Мне шестнадцать, — парировал сын, упрямо таща меня за собой. — Только представь, как там будет круто!

— Лука, нет! Уже поздно. Нам пора в отель.

Сын остановился как вкопанный и смерил меня обиженным взглядом.

— Папа! Ну пожалуйста! — заканючил он.

Отчаянно хотелось объяснить, что Лука не может встретиться со своим кумиром, потому что они — родня. Одно дело — наблюдать за выступлением Джеймса со сцены, и совсем другое — увидеться с единокровным братом лицом к лицу. К такому я готов не был.

Я обещал Лючиане, что исправлю свои ошибки, но сейчас не самое удачное время для подобных откровений. Чертов Бог опять затеял со мной дурацкие игры.

— Лука Марканьо, — крикнул сын лысому громиле с планшетом и наушниками. — Мы в списке.

Тот скептически глянул на нас, сверился со списком и, вычеркнув наши имена, буркнул что-то, пуская за кулисы. Жадно хватая воздух мелкими глотками, я вошел в стерильный, выбеленный коридор и зашагал вслед за звуками далекой музыки. Наконец мы завернули за угол и увидели бар и толпу молодых людей с бокалами, в которой сновали официантки с подносами.

Лука вытащил из ведерка со льдом две стеклянные бутылки колы и протянул одну мне. Я прижал ее к запястью — может, хоть так удастся сбить жар. Сын принялся показывать мне участников группы одного за другим, а я рассеянно озирался в комнате, мечтая поскорей увидеть Джеймса.

Наконец вошел кумир моего младшего сына: черные джинсы, пояс с серебряной пряжкой в форме бараньей головы, белая рубашка… Лука быстрее молнии метнулся к нему.

Я во все глаза смотрел, как они пожимают друг другу руки. У обоих были темные кудрявые волосы, ямочка на подбородке и мои зеленые глаза. Неужели никто, кроме меня, не видит, что эти двое — на одно лицо?

Я думал, Джеймс просто вежливо поздоровается с Лукой и уйдет по своим делам, но нет. Тот повел себя так, будто они давние приятели. Я старательно сливался с окружением, однако две пары глаз все-таки меня нашли.

— Папа!

Душа ушла в пятки. Я опустил голову, притворяясь, будто не слышу.

— Папа! — снова позвал меня Лука уже громче.

Выбора не осталось — пришлось повернуться к ним. Лука махнул, подзывая ближе. Еле передвигая негнущиеся ноги, я подошел.

— Вот, познакомься, это Джеймс.

Тот улыбнулся и протянул мне руку. Ногти были выкрашены темным лаком, притягивая взгляд к запонкам. Рубиново-красным, с маленькими черными квадратиками в середине. Кэтрин подарила их мне на тридцатилетие. В тот день, когда наше счастье рухнуло…

— Приятно познакомиться, мистер Марканьо, — начал Джеймс. — У вас очень хороший сын.

— Благодарю за приглашение, — вот и все, что я сумел выдавить.

— Рад встретить земляка из Британии! — продолжил Джеймс, против воли втягивая меня в разговор.

Хотелось одного — обнять его покрепче без всяких слов, развернуться и уйти.

— Вы откуда?

— Да так, где только не бывал…

— Папа родом из тех же мест, что и ты, — встрял Лука.

Зря я делился с сыном подробностями своей прошлой жизни.

— Из Нортхэмптона? Ничего себе! До чего тесен мир, — поразился Джеймс. — И давно вы в Италии?

— Лет восемнадцать, наверное…

— Это папа подарил мне первую гитару, — горделиво заявил Лука, одарив меня улыбкой.