Когда улыбнется Ганеш

Ну, а в ноябре, в первый день полнолуния, Дели празднует дивали. После того как Рама победил на Ланке Равану, он прибыл к себе домой, в Айодхыо. В те времена это путешествие заняло у него две недели, которые и отделяют Дургапуджу от дивали. Чтобы почтить победителя, жители Айодхьи зажгли повсюду яркие огни. Они осветили стены домов и крыши и вышли со свечами встретить божественную чету. С тех пор уже три или четыре тысячи лет подряд индусы в этот день следуют примеру обитателей мифической Айодхьи, которая, как считают, находилась где-то в центре Индии. Они, однако, не довольствуются огнями. Помню, как ночью перед дивали меня разбудил выстрел у самого моего окна. Затем затараторили частые очереди, загрохотали взрывы. Из соседнего дома вылетела с шипением пылающая ракета. В двух шагах от моих ворот седой как лунь старец, присев на корточки, поджигал фитиль самодельной бомбы. Это продолжалось весь следующий день — до глубокой ночи. Я шел по городу, который и не думал засыпать. Десятки горящих свеч украшали окна домов, карнизы, заборы. С треском взлетали ракеты, прочерчивая по небу огненные зигзаги. Прямо на асфальте посреди веселой, возбужденной толпы стремительно вращались искристые патаки, изрыгали струи огня круглые патроны, сыпали огненный дождь широкие картонные трубы с крыш, оглушительно рвались шумовые гранаты. Кое-где между крышами соседних домов возникла настоящая перестрелка. Народ веселился от души, полностью предаваясь празднику, отложив все заботы, печали, невзгоды. Всюду были накрыты праздничные столы.

Мимо меня с ревом пронеслась пожарная машина: где-то вдали взметнулся в небо многометровый столб отнюдь не декоративного огня.

Утром у двери раздался звонок. На пороге стоял знакомый журналист Нараин. В руках у него был большой сверток.

— Это сладости, — объяснил он. — Во время дивали без них не обойтись. Желаю вам счастья и удачи. В этот раз праздник прошел более или менее благополучно-всего пять-шесть пожаров…

Дивали отмечают не только индусы, но и сикхи. Иногда даже мусульмане. В день праздника меня обычно навещали друзья. И каждый раз стол делился на секторы — вегетарианский, терпящий свинину, не терпящий говядины. Без меня мои гости, представляющие разные религии, никогда бы не сели за один стол…

Зима обычно оживляет политическую жизнь, которая, впрочем, в столице никогда не замирает. Во время сессии парламента у круглого здания, в котором расположены помещения обеих его палат, суть Дели, как столицы огромного, многоязычного, разноплеменного государства, становится особенно наглядной. Обилие ярких национальных одежд, типов лица, оттенков кожи, темпераментов поражает. Среди головных уборов главенствует белая конгрессистская шапочка-топи. Это особенно заметно, когда смотришь с журналистской галерки вниз на заседание Народной палаты — Лок Сабха. Попав впервые в парламент, я с интересом разглядывал депутатов, многих из которых знал раньше по портретам. Вон представитель Коммунистической партии Индии Индраджит Гупта. А вон — бывший короткое время премьером глава партии Лок Дал Чаран Сингх. А вот и сама Индира Ганди, внимательно прислушивающаяся к словам спикера. Она встала, оправила темное сари, ровным спокойным голосом представила депутатам нескольких новых министров своего кабинета.

Какой-то оппозиционный деятель, одетый, как и многие, в белую свободную рубаху, дхоти и тапочки на босу ногу, начал вдруг кричать во все горло о том, что правительство не принимает эффективных мер в борьбе против контрабандистов. Буржуазный парламент есть буржуазный парламент. Правительство можно обвинить в чем угодно. Даже в попустительстве плохой погоде. В индийских условиях недостатка в материале для обвинений самого различного характера нет: тут и подрывная деятельность всякого рода сепаратистов, и столкновения на почве религиозных и социально-кастовых противоречий, и проблемы занятости, и тяжелое положение женщины. Как справиться со всем этим одному правительству, будь оно даже семи пядей во лбу? Разумеется, многие из требований оппозиции не лишены оснований: почему бы не вести более энергичную борьбу за обуздание роста цен, против инфляции, против коррупции, за реальное улучшение положения трудящихся. Однако наиболее жгучие индийские проблемы могут быть решены лишь постепенно, в течение десятилетий…

Есть в Дели на площади Тин Мурти старый, неброский дом, к которому тянутся по вечерам горожане. Много лет прожил в нем первый премьер-министр независимой Индии Джавахарлал Неру. Люди усаживаются на скамейки во дворе, и невидимый динамик рассказывает им о жизни великого патриота. Вот в окне кабинета Неру вспыхивает свет — и людям кажется, что сам он сидит где-то там, в глубине, за письменным столом. Звучит голос Неру… Он словно размышляет вслух о путях развития Индии, о судьбе страны. «Все наши мечты о будущем новой Индии рухнут, если на истерзанный заботами мир обрушится война»…