Когда улыбнется Ганеш

Вообще, Восточная Индия и ее главные ворота — Калькутта играют весьма существенную роль в советско-индийской торговле. За счет закупок из Калькутты мы удовлетворяем 100 процентов своих импортных потребностей в слюде, 80 процентов — в джутовых изделиях, 85 процентов — в чае. Мы покупаем здесь шеллак, кожи, стальной трос, силовой кабель, всякого рода батареи и аккумуляторы. Через Калькутту мы ввозили различные виды проката, производимого предприятиями, построенными с советской помощью. Советский Союз, в свою очередь, поставляет сюда горно-шахтное оборудование, шагающие экскаваторы, буровые установки…

* * *

— Мистер Бехал не может с Вами говорить, по воскресеньям он блюдет обет молчания. Я его секретарь… Что ему передать? Ждете его в семь утра? Да, он кивает головой, ждите в семь…

С чувством некоторой растерянности я кладу трубку.

Не волнуйтесь, — успокаивает меня молодой торгпредский инженер Сергей Ларин. — Всякого рода обеты не мешают ему оставаться железным человеком.

Утром убеждаюсь в справедливости этих слов. Ровно в семь к воротам калькуттского отделения торгпредства, в гостинице которого я остановился, подходит серый «Амбассадор». Из него вываливается огромный старик в необъятном дхоти. Густая седая грива, пышные пегие усы, внушительное, несмотря на неприятие алкоголя, строжайшее вегетарианство и обеты, брюшко, просвечивающее сквозь белую ткань. Он немедленно заключает нас с Лариным в свои могучие объятия.

Меньше чем через час мы уже летим в «Боинге-737» компании «Индиан эйрлайнс» в город Ранчи.

Соханлал Бехал — председатель, генеральный директор и владелец подавляющей части акций фирмы по производству шеллака «Ачрурам — Калнкоф». Когда-то компания была основана его отцом и бременским немцем Калькофюм. Сам Соханлал в юношестве интереса к бизнесу не проявлял. Окончив среднюю школу, бросил отчий дом, стал работать в типографии городка Горакхпура. Начал заниматься литературным трудом. Вдруг увлекся историей и, под влиянием какого-то миссионера потратил три года на написание истории раннего христианства в Европе. Книга была переведена на многие индийские языки, по ней сделали даже фильм. Как знать, может быть и стал бы Соханлал крупным ученым-историком, если бы не отец, который призвал его под знамена коммерции, ибо слаб стал. И начал Соханлал новую жизнь-жизнь производителя и продавца шеллака.

— Ине жалею об этом, — говорит он, когда мы идем на посадку. — Главный долг — служение человечеству можно выполнять по-разному. Но обязательно выполнять!

Представив мистера Бехала, окажу несколько слов о шеллаке, которому он отдал сорок лет надежд, тревог, усилий. Шеллак — это выделение крошечного, почти микроскопического насекомого, называемого у нас червецом. Проникая в кору тонких ветвей некоторых деревьев, червец выделяет густую бурую массу, которая предохраняет его снаружи. Человек научился собирать эту массу, очищать ее от примесей и использовать в самых различных производственных сферах. Я впервые увидел шеллак во Вьетнаме. Я тогда наивно полагал, что его применение ограничивается необыкновенно тонкой вьетнамской лаковой живописью. Возможно, если бы не мистер Бехал, я до сих пор пребывал бы в этом неведении. Число применений шеллака трудно подсчитать. Их — сотни. Он незаменим, когда надо изолировать друг от друга мельчайшие детали электронных приборов или когда требуется сохранить для дальнейшего изучения палеонтологическую или археологическую находку. В сочетании с различными веществами он укрепляет стойкость красок и придает им блеск, используется при отделке мебели, для хранения фруктов, овощей, яиц. Читатель соприкасается с шеллаком и в эту минуту, ибо он добавляется и в типографскую краску. Шеллак является важнейшим компонентом изделий фармацевтики, находит множество применений в химической промышленности.

Индия дает около 60 процентов мирового производства шеллака. Компания мистера Бехала — 40 процентов индийского производства. Крупнейшим покупателем компании является Советский Союз.

В аэропорту Ранчи нас ждет очередной «Амбассадор». Проехав пыльный, пестрый город, неподалеку от которого с помощью Советского Союза построен мощный завод тяжелого машиностроения, известный всей Индии, мы устремляемся в лес. Впрочем, мистер Бехал не вполне точно употребляет это слово: мы попадаем не в лес, а в саванну. На десятки километров тянутся деревья, которые облюбовал для постоянного жительства волшебный червец. Деревья невысокие, суховатые, невзрачные. И что он только в них нашел? Почему отказался жить в коре абхазских и аджарских деревьев, куда его приглашали?

— Климат здесь благодатный, — замечает мистер Бехал. — 2500 футов над уровнем моря и отсутствие ветра. Нигде больше в мире нет такого скопления лаковых деревьев.

На пути нашем встречаются мужчины и женщины, несущие на головах корзины с так называемым стик-лаком, то есть шеллаком, содержащим примеси древесины. От обычных бихарцев их отличали разрез глаз и широкие скулы.